Януш Вольневич - Чёрный архипелаг

— Об остальном догадаться легко, тем более кава уже готова, — перебил кто-то Гарри. — Интересно, как выглядит ответное приглашение?

— Ничем не отличается от первого. У меланезийцев существует замечательный закон отвечать подарком на каждое подношение. Недели через две-три после большого нековиара прежние хозяева становятся гостями. Забивают то же количество свиней, не менее великолепные клыки выставляются собравшимся участникам на обозрение. Все расходы, дары и ответные подарки тщательно подсчитываются, и возможная разница в стоимости «реквизита» тока непременно выравнивается во время ближайших торжеств. Таким образом на острове все более крепнет союз различных племенных групп.

Гарри закончил свой рассказ довольно сухо. Он был задет бестактным последним замечанием одного из слушателей. Вскоре он простился с нами. На прощание Гарри пригласил нас посмотреть сделанные им цветные фотографии церемонии тока. Мне они очень понравились, к тому же технически они были выполнены безукоризненно.

Хотя я и не считал себя Дон Кихотом, но к «Росинанту» питал теплые чувства. Вместе мы бороздили просторы океана, долгие недели он служил мне домом.

Наше крохотное суденышко уже готовилось к новому рейсу. На борту Дэвида не оказалось (он все еще никак не мог нарадоваться своему первенцу), Чарлз тоже ушел в город. В роли хозяина оказался Джонсон. Он угостил меня чашкой кофе и большой папайей. У него всегда было припасено что-нибудь вкусненькое. В беседе со славным Джонсоном я сказал, что наше совместное путешествие считаю number one. Джонсону это очень понравилось, и он широко заулыбался и тут же преподнес мне великолепную раковину.

Вскоре экипаж занялся доставленным на борт грузом, а я еще раз обошел небольшую палубу, заглянул на крышу корабельной надстройки. Но каким отвратительным местом она оказалась в порту! Я поскорее спустился в рубку и сделал, кажется, последнее открытие на архипелаге. Не знаю, как я мог столько времени не заметить небольшую книжечку, втиснутую между лоциями, скоросшивателями и книгами, которые брал с собой в плавание капитан Бохеньский. На полке стоял «Пан Тадеуш»! Мне стало не по себе. Уж очень неожиданной была встреча. Как книга могла оказаться здесь, в далеком уголке Меланезии?

Привез ли ее с собой из Англии Бохеньский или сестра прислала ему книгу из Польши? Да какое это теперь имело значение! Однако… кондоминиум и Адам Мицкевич. Потрясающе!

Кондоминиум перевалил за восьмой десяток лет своего существования, то есть по человеческим критериям достиг старческого возраста. В этом довольно неизящном сравнении есть зерно истины, ведь франко-английское двоевластие на Новых Гебридах стало действительно совершенно неподходящим и архаичным явлением последней четверти XX века. Правда, кондоминиум страхует себя двойными, а порой и тройными органами власти — полицией, сельскохозяйственными службами, медицинскими учреждениями, однако «дублирование» служит не обновлению действующего организма, а скорее способствует его увяданию.

Трудно себе представить, что теперь, когда бывшие колонии в широких масштабах приобретают независимость, сохранялась странная колония, жители которой имели статус ниже колониального, так как… не имели никакого. У жителей Новых Гебрид, отправлявшихся, например, в Новую Каледонию на заработки на никелевые прииски, не было не только паспортов и гражданства, но иногда даже имени: в ведомости на жалованье они фигурировали просто как «новогебридцы».

События, происходящие в мире, и деятельность Национальной партии в Виле несколько расшевелили Париж и Лондон. В конце 1974 года обе высокие договаривающиеся стороны постановили, что приложат усилия, чтобы в ближайшие годы состоялись выборы в парламент. Они также заявили, что хотят оживить деятельность местных советов. Оба правительства обещали провести работу по унификации юрисдикции и уголовного кодекса для всех жителей Новых Гебрид. Они собрались обсудить также возможность получения гражданами архипелага двойного гражданства. В опубликованном коммюнике было много выспренных слов о «прогрессивной эволюции», об «ответственности за расцвет» и т. д. В действительности британцы, так же как во многих других прежних колониях, охотно ушли бы с Новых Гебрид при условии, если Франция поступит так же. Однако Париж не собирался сдавать своих позиций, потому что отказ от Новых Гебрид опасен настоящей эпидемией, грозит «взрывом независимости» во французских владениях в Океании. Французы не хотят и не могут позволить себе потерять колонии в богатой никелем Новой Каледонии, а тем более во Французской Полинезии, которые составляют «заморские территории» Франции. Поэтому французское правительство на Новых Гебридах было неуступчиво. Поговаривали, что если англичане, не дай бог, выйдут из игры, французы готовы отделиться и держаться, держаться до последнего.

Однако новогебридцы были уже по горло сыты существовавшим положением вещей. Они говорили: «Мы охотно заменили бы теперешние администрации на одно правительство, в котором сами сможем высказаться. Тем более что соглашение французов и англичан лишь видимость: семьдесят лет они не могут договориться о названии столицы кондоминиума; французы упорно называют ее „Порт-Вила“, англичанам достаточно „Вила“. Правда, здесь, на архипелаге, существует сто десять языков, тем более мы не можем позволить, чтобы одну часть наших детей насильно учили на французском, а другую — на английском языке».

В последний день моего пребывания в кондоминиуме, по дороге в гостеприимный дом Бохеньских, я вдруг понял, что несколько месяцев назад, не отдавая себе в том отчета, отправился путешествовать по территории самого удивительного государства в мире. Где еще можно найти страну, в столице которой есть три правительства и только два кинотеатра, где имеют хождение три разные валюты и только два типа почти одинаковых почтовых марок, где функционируют и французская и британская полиции, где корабли поднимают сразу два государственных флага? Самое интересное то, что не только белые своими несуразными идеями придали этим краям странные черты. Необычность этого островного микромира породил он сам.

Australia del Espiritu Santo Кироса, Большие Киклады Бугенвиля, Новые Гебриды Кука завораживают людьми, обычаями, искусством и природой. Кораллы и вулканический пепел. Удивительные малые намба, заклинания вулканов зельями возле радиовышек, красные кресты Джона Фрума и рамбарамбы, ядовитые раковины, тока, «заоблачные» прыгуны, обычай удалять зубы молодым женщинам. Столько чудес в такой небольшой стране, состоящей из восьмидесяти островов, протянувшихся на девятьсот километров и имеющих неполных 15 тысяч кв. км площади!