Луи Буссенар - Приключения в стране тигров

— И при этом здесь можно встретить диких слонов, тигров, носорогов и прочую живность? Да еще столько, что второго такого места не найдешь в обоих полушариях. По крайней мере я не видывал ничего подобного, хотя немало побродил по свету.

— В этом и состоит очарование Бирмы. Здесь, как в Индии, следы самой утонченной цивилизации соседствуют с проявлениями ужасающего варварства. Но Бирма защищалась дольше [68] В начале XIX в. Бирма являлась одним из крупнейших государств Юго-Восточной Азии. В результате англо-бирманских войн была захвачена английскими колонизаторами. С 1886 по 1937 год входила в Британскую Индию. и не так изучена, как Индия, а потому контраст воистину поразителен. Так что лучшего места для путешественника, а особенно для охотника не найти. Поэтому я и решил, что для нас, странствующих немвродов, совершенно необходимо в ней побывать, и выбрал ее в качестве второго этапа нашего путешествия. Вскоре мы поднимемся по одному из притоков Иравади, не важно — правому или левому, лишь бы он вывел нас к зарослям тиковых деревьев. Потом снова вернемся на Иравади и осмотрим развалины столиц, покинутых местными монархами.

— Вот как? Похоже, здесь меняли столицы, как… как пальто.

— Чуть реже, — улыбнулся Андре, — но тем не менее был период всего в семьдесят пять лет, когда это происходило трижды.

— А знаете ли, двадцать пять лет для столицы маловато.

— В самом деле? Гм, я к тому же ошибся: это происходило не три раза, а пять.

— Не может быть!

— Суди сам. Ава, если не ошибаюсь, была столицей Бирмы в течение четырех веков. В тысяча семьсот восемьдесят третьем году ее оставили по прихоти короля, одного из сыновей знаменитого Аломпры [69] Аломпра, Алаунг-Фра — бирманским император XVIII века, один из виднейших исторических деятелей Бирмы. . Он сделал королевской резиденцией Сагаин, до того бывший загородным замком.

— Что-то вроде бирманского Версаля?

— Совершенно верно. Через три года преемнику этого монарха пришло в голову построить себе совершенно новую столицу, в семнадцати километрах от Авы, на левом берегу Иравади. Ей дали имя Амарапура, что означает «Град Вечности». Но в тысяча восемьсот девятнадцатом году король оставил этот новый город и переселился в Аву…

— Три столицы! Забавно.

— Затем в тысяча восемьсот тридцать седьмом году без всяких причин монарх бросил Аву, и до тысяча восемьсот пятьдесят седьмого года столицей вновь стала Амарапура.

— Четвертая перемена! Может, это и нравилось переезжающим, но для мебели слишком вредно, если верить парижской пословице, что два переезда равняются одному пожару.

— И вот бедный Град Вечности, оставленный в 1857 году и приговоренный к смерти новой необъяснимой прихотью правившего тогда короля, ныне превратился в жалкие руины. По приказу монарха в семи километрах к северо-востоку от развалин прежней столицы была возведена новая, получившая название Мандалай. Строительство ее было закончено пятнадцать лет назад.

— А знаете, господин Андре, что удивляет меня почти так же, как необузданная страсть королей к прогулкам из города в город? Почему их подданные всюду следовали за ними, как бараны?

— Ты забываешь, что восточным деспотам принадлежит все, что оказывается в пределах их владений, как на земле, так и в ее глубинах. Собственность короля — это леса и поля, металлы и драгоценные камни, дикие животные и люди, люди в особенности. Разве ты не знаешь, что стены Мандалая, молодой столицы, покоятся на человеческих костях?

— Что?!

— Это, впрочем, не ново. Известно, в Палестине в былые времена считалось, что во главу угла при возведении любого строения должен быть заложен «живой камень», чтобы отгонять духов и злых демонов.

— Допустим! Но иностранцы, жившие в Амарапуре, имели же право остаться в своих домах?

— В тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году такое действительно произошло. Когда король повелел уходить из столицы, китайцы — а их было очень много, и они даже выстроили собственную пагоду — отказались бросить свои дома. Их оставили в покое, мудро рассудив, что незачем прибегать к насилию: сама жизнь заставит их переселиться. И действительно, лишившись покупателей, эти торговцы очень скоро запросились в Мандалай и были чрезвычайно довольны, когда их согласились принять.

— А этот юный город, он хоть любопытный, оригинальный?

— Пусть это будет для тебя сюрпризом, поскольку, надеюсь, мы очень скоро его увидим. Но прежде всего нам необходимо обследовать берега реки. Как бы не пропустить тиковые леса, когда будем подниматься к северо-востоку.

— А дальше в северной Бирме их нет?

— Некоторые географы утверждают, что тиковое дерево, или тектона, не произрастает дальше шестнадцати градусов северной широты. Но они ошибаются, ибо тектону можно обнаружить и севернее. Бирманская тектона гораздо интереснее тиковых деревьев Тенассерима [70] Тенассерим, Танинтайн — город на юге Бирмы. и Мартабана [71] Мартабан, Моутама — здесь: город и порт на берегу одноименного залива. . Скоро мы ее увидим, и у нас будет прекрасная возможность поохотиться в девственном лесу, где еще можно встретить самых опасных представителей животного мира.

— Да будет так! Я не прочь продолжить серию, которую открыл покойный Людоед. Раз дикие леса, где нас ждет столько приключений, находятся выше по реке, отправимся туда! В путь, к тектоновым лесам!

Вверх по притоку Иравади. — Земледельческие культуры. — Фрике хочет стать метким стрелком. — Пробуждение на реке. — Восход солнца. — Неожиданная дичь. — Это слон? — Обыкновенный носорог. — Семейство черных пантер. — Двое против одного. — Ужасные муки толстокожего. — Дуплет, который удается только один раз. — Освобожденная жертва. — Неблагодарность — дочь благодеяния. — Ярость зверя. — Череп носорога и пуля «Экспресс». — Недостатки брони. — Экспонат для коллекции.

Поднявшись вверх по Иравади, шлюп, как и в прошлый раз, вошел в один из ее многочисленных притоков, приносящих дань великой реке.

Лоцман не только прекрасно знал все притоки, но, как оказалось, мог дать полезный совет и охотникам. А поскольку для обоих друзей охота составляла главную прелесть путешествия, они решили целиком положиться на лоцмана в выборе наиболее подходящего места.

Им не пришлось раскаяться в своем решении.

Вскоре шлюп, предусмотрительно снизив скорость, оказался среди девственных лесов.

Деревни встречались все реже и реже, земледельческие культуры постепенно исчезли, уступив место джунглям. В свои права полностью вступила природа.

Во время плавания Андре и Фрике смогли но достоинству оценить, с каким изумительным терпением и изобретательностью бирманцы, ближайшие родичи китайцев, которых никто не превосходит в искусстве ирригации [72] Ирригация, орошение — подвод воды на поля, испытывающие недостаток влаги; вид мелиорации. , обрабатывают свои поля.