Луи Буссенар - Приключения в стране тигров

При приближении любого подозрительного существа эти пернатые шумно взлетают, оглашая воздух пронзительными воплями, и устраиваются в сотне шагов дальше, не столько садясь, сколько валясь на ветки и совершая странные, похожие на раскачивание маятника движения головой и хвостом, которые служат взаимным противовесом, но, кажется, в любой момент могут перевесить друг друга.

На первый взгляд эти птицы настолько неуклюжи, их поведение настолько неразумно, равновесие столь неустойчиво, что возникает обманчивое впечатление их чрезвычайной уязвимости. Неопытный охотник, раззадоренный тем, что они отлетают всего на сотню метров, стремится настичь их, воображая, что для этого достаточно удвоить осторожность и ни в коем случае не прекращать преследования.

Это убеждение еще более крепнет оттого, что хитрые птицы иногда подпускают человека довольно близко.

Полный надежд, тот крадется, стараясь ступать как можно тише, съежиться и стать как можно незаметнее; вот он, дрожа от азартного нетерпения и полагая, что подобрался незаметно, прицеливается — но тут стая с шумом снимается, оглушая неумеху какофонией пронзительных криков.

Право, от этого можно сойти с ума!

Фрике с таким упрямством и ожесточением преследовал калао, что незаметно для самого себя — минута за минутой, дерево за деревом — прошагал почти полтора часа, и каждую секунду ему казалось, что вот сейчас он наконец подстрелит птицу.

Впрочем, он мог бы уже добиться успеха, если бы не был сбит с толку своей первоначальной неудачей, виной чему был калибр его ружья. Он совершенно забыл, что у ружья восьмого калибра дальнобойность вдвое больше.

Но наконец взбешенный бесплодностью своих трудов, изнемогая от усталости, поскольку пришлось пробираться то на четвереньках, то просто ползком по влажной, липкой почве, он вскочил и в ярости выстрелил в самую середину стаи как раз в тот момент, когда птицы-носороги с насмешливым квохтаньем перелетали подальше.

Едва смолк звук громкого выстрела, многократно отраженный гигантскими деревьями, как раздались жалобные крики с вершины тектоны:

«Краао! Краао! Краао!»

Одна из птиц повисла на ветке головой вниз, зацепившись за нее одной лапой и полураскрыв крылья.

— Наконец-то! — вскричал охотник не помня себя от радости. — Одна, кажется, готова. А ружье восьмого калибра классно бьет! Ну-ка, моя пташка, иди ко мне, не заставляй себя просить! Поживей, поживей! Вот так, моя красавица! Ты станешь украшением нашей коллекции.

Действительно, птица, смолкнув и выпустив из судорожно сжатой лапы ветку, за которую держалась, тяжело упала на землю.

Малыш Яса с пронзительным воплем ринулся к добыче, завоеванной столь тяжким трудом, а Фрике, не уступающий мальчику в ребячливости, отложив ружье, принялся выкидывать коленца, которые привели бы в изумление даже тропическую Терпсихору [86] Терпсихора — в греческой мифологии одна из 9 муз, покровительница танцев. .

— Спасибо, дружок, — сказал он сияющему малышу, — очень мило с твоей стороны притащить мне добычу, но только брось ее скорее, ведь она величиной почти с тебя самого и, должно быть, тяжеленная! Ну и силач же ты, однако! Тащишь так, будто это жаворонок. Что такое? — проговорил француз в изумлении, приподняв птицу за шею. — Вот это да! Она никак не меньше нашего гуся и, следовательно, должна весить от двенадцати до пятнадцати фунтов, а тянет всего лишь на три! Странно! Очень странно! Но если ты такая легкая, отчего так плохо летаешь? Впрочем, нам жаловаться грех — легче будет нести.

Если бы Фрике, малый, впрочем, довольно образованный, дал себе труд изучить анатомию некоторых птиц, он узнал бы, что у калао чрезвычайно развит так называемый воздушный мешок, иными словами — резервуар для воздуха, поступающего из трахеи и легких; у некоторых птиц он непосредственно соединяется с костяком крыльев.

Кроме того, между кожей и мясом имеются карманы — на боках, на шее, спине, в крыльях и даже на лапах. Эти карманы надуваются при вздохе, так что воздух заполняет не только все тело птицы, но и ее пористый клюв. Этим и объясняется легкость такой грузной на вид птицы, как калао-носорог: размером она с хорошую индюшку, а вес ее едва превышает полтора килограмма.

Фрике, подивившись легкости добычи, не мог налюбоваться прекрасным черным оперением, отливающим синим и зеленым, белизной брюшка, а особенно чудесным клювом с ярко-красным роговым отростком, контрастирующим со светло-желтым цветом самого клюва, темнеющего у основания.

Затем парижанин сказал:

— Ничто так не освежает охотника, как добыча. Я больше совсем не чувствую усталости, а ты, малыш?

Однако мальчуган был не в силах понять, что говорит его друг. Ухватив птицу за голову, он взвалил ее себе на плечо, так что тело калао почти целиком закрыло ему спину. Затем затанцевал перед Фрике, как бы приглашая следовать за собой.

И этот молчаливый ответ был красноречивее всяких слов.

— Ну, вперед! — сказал Фрике. — Ты молодчина! Нам нужно раздобыть еще одного летающего носорога, и вдвоем мы его добудем.

Фрике отличался предусмотрительностью, а потому, проворно перезарядив ружье, положил в карман пустой латунный патрон, которым можно пользоваться много раз, и зашагал следом за своим неутомимым маленьким спутником.

Но, к великому своему удивлению, как ни таращил охотник глаза и ни напрягал слух, больше не видел и не слышал ничего, что указывало бы на присутствие птиц.

Вероятно, гром выстрела и свист дроби в ветвях, крик смертельно раненного товарища испугали стаю до такой степени, что она улетела на непривычно далекое расстояние. Возможно также, что от потрясения увеличилась и дыхательная способность пернатых: воздушные мешки раздулись гораздо больше обычного, что уменьшило вес тела и облегчило полет.

— Ничего не поделаешь, — вынужден был вскоре признать Фрике, раздосадованный столь стремительным бегством. — Что ж! Раз так, надо подумать о возвращении на шлюп, потому что мы, кажется, сами того не замечая, отмахали несколько километров. А господин Андре был совершенно прав, заставив меня запастись кофе и галетами! Сейчас перекусим, хлебнем кофе, а потом ноги в руки и вперед. Верно, мальчуган?

— Тя, — ответил приемный сын.

— Вон смотри, премилая полянка с цветами, и деревья не такие высокие и не такие угрюмые, как эти здоровенные глупые тектоны. Может быть, на них растет что-нибудь съедобное, а может, там есть источник… Если ты не против, двинемся туда: я бы охотно заел галету чем-нибудь вкусненьким и выпил бы холодной водички, чтобы поберечь кофе. Пошли, но будем начеку! Эти поляны в чаще леса! На вид красивенькие, но зверья там!..

С этими словами наш болтунишка взял ружье в руки и, держа его наперевес, двинулся к поляне — до нее было около двухсот метров.