Януш Камоцкий - Встречи с Индонезией

Вторая половина пути представляет для меня большой интерес как для этнографа. Вот, например, деревня Банджар Саджан. Сколько здесь пур! Чтобы осмотреть их, нужно было бы потратить полдня, а у меня на весь Бали несколько дней.

В середине пути делаем остановку. В маленьком ресторанчике «Ислам» выпиваем по чашечке кофе и съедаем по булочке с яйцом. Стены в ресторане увешаны плакатами с изречениями из Корана. Беседуем о балийской кухне. Приверженцы индуистско-балийской религии едят все, лишь брахманы исключают говядину. В гостях у иноверцев мусульмане позволяют себе только кофе, отказываясь от каких-либо закусок под предлогом того, что недавно ели. Поэтому существует такая практика: перед большим праздником, на котором должны присутствовать мусульмане, хозяева заранее просят кого-нибудь из приверженцев ислама забить скот так, как этого требует их религия, чтобы все могли есть мясо в соответствии со своей верой. Вообще же отношения между сторонниками различных вероисповеданий на Бали зачастую довольно сложные. Бывали, например, осложнения с погребением по христианскому обычаю, когда индуисты не позволяли хоронить христиан на деревенских кладбищах. Однажды покойника целую неделю возили из одной деревни в другую, пока в конце концов не оставили на попечение бупати (в таком-то климате!). А ведь это позор для семьи — не похоронить человека в своей деревне. Когда обратились за помощью к бупати, на похороны было прислано воинское подразделение. Однако ночью останки были выкопаны и выброшены.

Руководитель отдела культуры — молодой художник, который уже все обо мне знает. Он живо набрасывает план моего пребывания на Бали, договаривается о машине и гиде. Осмотрев небольшую выставку, организованную при отделе (немного керамики, несколько картин), еду в музей. Его коллекция, несомненно, самая интересная из всего, что я до сих пор видел в здешних музеях. Обращаю внимание директора музея на способ хранения: экспонаты в витринах лишь прикрыты занавесками — их ничего не стоит похитить. Кроме того, необходимо принять профилактические меры для защиты экспонатов от разрушения и повреждений. Посетители трогают предметы руками, керамические изделия стоят на полу и легко могут разбиться. Рассказываю об опыте польских музеев; обещаю прислать рецепты предохранения древесины от поедания жуками-древоточцами; хвалю экспозицию балийской живописи. Она хоть и напоминает скорее склад, чем музей, но все-таки картины не портятся так, как в Джокье. Они просто-напросто висят на стенах в хорошо проветриваемом помещении. Памятники материальной культуры лежат на полках. Все перемешано: предметы, относящиеся к ткачеству, оружие для охоты, земледельческие орудия. Музей имеет консультанта-этнографа, хранитель — тоже этнограф, преподаватель этнографии в местном университете. Всюду чисто — это тоже немалое достижение. Рассматриваю астрологические календари, один такой календарь есть у меня дома. С его помощью гороскоп составляется очень просто: достаточно наложить дни семидневной недели на пятидневку. Но как установить, в какой день балийской недели вы родились?

Побродив по магазинам и съев на ужин сате-бали [18] Сате — маленький шашлычок. Сате-бали — по убеждению балийцев, это единственное сате, заслуживающее такого названия. Отличается от сате, приготовляемого в других районах Индонезии, тем, что делается из свинины. — Примеч. ред. с рисом, отправляюсь в лосмен. Едва не засыпаю над своими записками, но все-таки заканчиваю их.

На следующий день выступаю в университете с лекцией о современной польской этнографии, методах и системе обучения. Мои слушатели — профессор, ассистент и семь студентов старших курсов, из них один американец. В Индонезии этнография развита слабо. Соответствующие кафедры есть в трех университетах — в Джакарте, Джокье и Денпасаре. В последнем имеется один преподаватель со званием магистра (он же — директор музея), четыре ассистента и около пятидесяти студентов. Курс обучения рассчитан на пять лет. В настоящее время большинство студентов на каникулах, остались только старшекурсники. Из пяти лет обучения три года посвящаются учебе, один — отведен написанию работы на степень бакалавра и один или два года — на подготовку диссертации на степень магистра. Мои слушатели удивлены тем, что в Польше существует множество научных и учебных учреждений с различной методикой работы. Мне же было приятно узнать, что индонезийцы — последовательные сторонники функционального метода, созданного известным польским этнологом Брониславом Малиновским.

Вместо запланированной поездки в Убуд, которая сорвалась из-за поломки автомобиля, идем осматривать Денпасар. Прежде всего заходим в большой красивый Магазин общества балийских художников. Неподалеку строится новое здание городской библиотеки. Задумано с размахом: на первом этаже предполагается разместить читальные залы и кабинеты сотрудников, на втором — книгохранилище. Основную работу — каменщиков, каменотесов и т. п. — выполняют мужчины; женщины растирают в порошок кирпичи. Характерная особенность строительства на Бали — промежутки между кирпичами заполняют кирпичным порошком, смешанным с кладочным раствором. Неровности заглаживают руками, так что стена производит впечатление монолитной.

Идем в мастерскую по изготовлению крестов. На стене висит образец — большое распятие. Работают двое — отец и сын. Отец, уже пожилой мужчина, вчерне обрабатывает кусок древесины, сын, вооруженный многочисленными мелкими резцами, заканчивает изделие. Этот лишенный творческого элемента ремесленнический труд состоит в точном воспроизведении образца. Здесь же выполняется барельеф, изображающий сцену из «Махабхараты». Хотя местные жители в основном приверженцы балийского индуизма, торговля крестами идет хорошо, их охотно покупают туристы.

В соседней мастерской тоже работает резчик, но его уже можно назвать скульптором. Он создает не простые копии с образца, в них присутствует творческий элемент, каждое произведение чем-то отличается от других. Скульптор работает для расположенного по соседству общества балийских художников, которое очень хорошо платит.

Однако в три часа у меня в гостях должен быть директор музея. Прекрасно, до трех еще уйма времени, а я ни разу не побывал в настоящей балийской деревне.

— Хотите увидеть настоящую деревню? — спрашивает директор.

Идем на автобусную станцию. И вот мы уже в пути. Проезжаем одну, другую деревню с таким количеством храмов, что я готов поминутно выскакивать на ходу. Мой спутник везет меня в какую-то определенную деревню. Наконец выходим. Первые же встречные здороваются с гидом — видно, его здесь хорошо знают. Оказывается, это родная деревня его жены, и мы идем в гости к его тестю и теще.