Вокруг Света - Вокруг Света 2006 №05

Парламенты древние

Первый известный нам орган, в основных чертах соответствующий нынешним «требованиям» к парламенту, Сенат, существовал, как известно, в античном Риме. Его члены назначались цензорами из числа патрициев по имущественному принципу, чтобы принимать и отвергать законы большинством голосов — как и в XXI столетии. Кстати, голосовали сенаторы в буквальном смысле голосом: если были согласны с докладчиком, шумели, а если нет — молчали (выходит, молчание — не везде и не всегда знак согласия). А старейшим парламентом мира, непрерывно действующим до сегодняшнего дня, является «тысячелетний» Тинвальд острова Мэн, что в Ирландском море. Первыми его жителями были викинги, которые и основали законодательное собрание с этим необычным названием. Ныне остров принадлежит Великобритании, однако вопросы местного самоуправления члены Тинвальда решают так же, как делали это их предки в IX веке. Чуть позже, в XII веке, в раннеиспанских государствах и Португалии появляются первые городские парламенты — кортесы, развившиеся из королевских курий (советов при особе монарха). Они очень ограничивали беззакония не знавших управы феодалов, пока, наконец, к XV веку власть монархов не стала столь сильной, что смогла обойтись без кортесов. Они были упразднены и возродились лишь три с лишним столетия спустя. Нечто подобное произошло с их аналогами во всей континентальной Европе. Избежал этой участи самый мощный по своему влиянию, продуманный организационно и весьма древний английский парламент. Он возник в конце XIII века и с тех пор продолжает функционировать без пауз на протяжении всей политической истории страны. Не меняется и его структура, в которой сосуществуют наследственная Палата лордов, с выборной Палатой общин. Сегодня глава государства, королева Елизавета II, обязана подписывать законы, одобренные лордами, которым для кворума достаточно собраться втроем. Все это играет довольно декоративную роль: истинную законодательную деятельность осуществляют, конечно, общины. Алексей Вырский

Коробейники с Охотного ряда

У самого входа в галерею расположено великое множество магазинчиков, лотков, киосков и просто столов с разными товарами. Думцы называют это место «стритом», или, попросту, «базаром». Здесь встречаются порой и забавные вещи — тонкие стеклянные панно с символикой «Единой России», глобусы, при ближайшем рассмотрении оказывающиеся настольными бумажными блокнотами, водочные рюмки, помещенные на мастерок с велосипедным звонком на ручке, как будто для призыва к столу. В целом на витринах то же, что в любой сувенирной лавке центра Москвы: значительный выбор перьевых ручек «Паркер», разнообразные пресс-папье и невероятное количество бронзовых статуэток в виде прекрасных девушек, поддерживающих блюда или подсвечники либо просто глядящих вам в глаза, томно изогнувшись.

— Их, по-моему, никто не покупает, — заметил Насташевский.

Еще бы: ни одна безделушка не стоит здесь меньше трех тысяч рублей. Впрочем, деньги в данном случае — не главное. Просто в Думе считается дурным тоном дарить «то, что продается внизу»: получатель поймет, сколько стоил презент, и сделает выводы о том, как вы к нему относитесь.

— Какой же резон владельцам тратиться на оплату торговых мест? — удивилась я. — Ведь они в Думе стоят, наверное…

— Ну, как же? — быстро реагировал мой спутник. — Престиж, самореклама… А главное — возможность находиться в Думе на законных основаниях. Согласитесь, это может пригодиться.

Продавцы печатной продукции тоже это понимают. Здесь же «на стрите» можно приобрести литературу «разных направлений». Самый крупный раздел посвящен президенту: «Владимир Путин», «Дипломатия Владимира Путина», «Учимся дзюдо с Владимиром Путиным» в богатых обложках бойко подпирают друг друга. За ними следуют книги, посвященные теме матери и ребенка («парламент считает демографическую проблему национальным приоритетом»). А далее — по нисходящей: если поначалу глаз еще скользит по названиям вроде «Гражданский кодекс Российской Федерации» или в крайнем случае «Поэзия Баратынского», то потом уже никуда не деться от «85 способов завязывания галстука», «Большой энциклопедии народной медицины», «Интимной жизни российских идолов». В общем, те же книги, которыми последний десяток лет завалена страна, только опять-таки в три раза дороже, — я отметила, что календарь, купленный в подземном переходе за 500 рублей, здесь стоит 1 340.

Нуль-транспортировка

Ничего не покупают депутаты в лавочках и магазинах «базара», но маленькую дверь, притаившуюся позади прямо в стене галереи, открывают с удовольствием. Насташевский иронически-благоговейно называет ее «заветной», потому что ведет она в отдел бесплатной выдачи «слугам народа» авиа- и железнодорожных билетов.

— Это одна из наших лучших льгот, — отметил мой собеседник. — Здесь надо только показать удостоверение, и вам обязаны бесплатно выписать документ на поездку в любой город страны. Вопрос о классе тоже не задают: и так ясно, что депутату приличествует «бизнес».

— И никто не спросит, зачем вам нужно туда, куда вам нужно?

— О, в этом отношении мои дела являются государственными, никто не может быть в них посвящен, не более и не менее.

С этими словами Насташевский открыл «заветную дверь», а через три минуты вернулся обратно с билетом до далекого сибирского областного центра: «С понедельника начинается региональная неделя, когда мы разъезжаемся по округам, от которых избраны. Я вот — от Новосибирска». Кстати, добыть удалось не только билет, но и еще пару подписей в поддержку поправок.

Все — по карточкам

— Кстати, о льготах, — весело сказал Насташевский. — Хотите еще анекдот? Первый, который я услышал, появившись в Думе? «У депутата спрашивают: скажите, как долго длится ваш отпуск? — Четыре года…»

Регламент думской работы составлен так, что депутат, если, конечно, его не заботит, будет ли он избран на следующий срок, может совсем не появляться на рабочем месте, вместо этого устроив себе самые длительные в России каникулы за государственный счет. Ездить, смотреть мир… Теперь даже за зарплатой в Охотный ряд приезжать необязательно: деньги переводятся на карты «Внешторгбанка» (его отделение в здании Думы находится как раз напротив «заветной» двери).

— И это очень здорово, — считает мой думский Вергилий. — Раньше все чувствовали свою зависимость от бухгалтерии. Относились к ней с благоговением, как к святому месту, где никто не смеет сказать лишнего слова. Каждому ясно, что бухгалтер не имеет права не выдать сумму, которая записана в ведомости напротив фамилии. И все же, отстояв очередь, которая раньше опутывала Думу несколькими кольцами, в глазах кассира люди видели превосходство.