Бенгт Шёгрен - Осколки континента

Во времена Малавуа, естественно, все было иначе. Тогда рыба водилась в изобилии даже в заливах и около побережья. В одном из своих донесений от 1787 года он отмечал, что здесь много рыбы-пилы, из печени которой колонисты делают жир и используют его как для приготовления пищи, так и для заправки ламп. Он перечислял и другие виды рыб, содержащих жир, включая акул, огромных «дьяволов-тунцов», а также упоминал морскую корову. (Малавуа считал морскую корову рыбой.) Комендант полагал, что на островах можно с выгодой основать несколько фабрик по производству рыбьего жира. Кроме того, он рекомендовал места для постройки солеварен.

Всё говорило о том, что к его советам прислушались. В 90-х годах XVIII века Сейшелы начали экспортировать рыбий жир, соленую рыбу и соль на острова, расположенные к югу от них. Но добиться многого тогда не успели, и в XIX веке, в период общего упадка экономики, их экспорт прекратился. В настоящее время никто здесь не производит соли и не ловит рыбы больше, чем требуется для местного потребления, хотя прибыльная деятельность иностранных рыболовецких флотов доказывает, что островное население должно было бы достичь определенного благосостояния, только правильно используя свои морские богатства.

Правда, еще в 50-е годы нашего столетия здесь попытались развивать рыболовство. Исследования специалистов показали, что для этого имелись хорошие возможности, и Корпорация колониального развития послала два современных рыболовецких судна на Маэ, чтобы поставить рыболовство на промышленную основу. Полагали, что можно будет продавать рыбопродукты в Восточную Африку, но по какой-то причине — явно не из-за отсутствия рыбы — предприятие это провалилось, суда отобрали и продали в Момбасу. После чего отношение британских властей к этому вопросу стало резко отрицательным, и они отклоняли любую просьбу о поддержке рыболовства на Сейшелах. Более того, в конце 60-х годов они предоставили выгодные условия в Виктории японцам и китайцам с Тайваня. Во время моего пребывания на Маэ туда часто заходили японские суда за углем или для перегрузки улова с небольших судов на более крупные, отправлявшиеся в Японию.

Подобное отношение британского правительства к развитию рыболовства на Сейшелах тем более удивляет, что этот же вопрос в других государствах оно решало совершенно по-иному. Например, задолго до того, как Барбадос стал самостоятельным, английские банки предоставили островным рыбакам кредиты на приобретение океанских судов. Именно поэтому Барбадос сумел создать рыбную промышленность, оказавшуюся в состоянии конкурировать с японцами в Атлантическом океане.

Морские коровы, о которых писал в свое время Малавуа, вероятно, были дюгонями. Это — неуклюжие водные млекопитающие, которые живут в мелкой прибрежной воде, питаясь донной растительностью. Из-за хвостового плавника и передних конечностей, развившихся в плавательные ласты, они выглядят почти как увальни-киты, хотя и относятся к совсем другому отряду животных. В то время, как тюлени и киты происходят от хищных животных, морские коровы развились от копытных. Они более всего сродни слоновым. Об этом свидетельствует и форма их скелета.

Некоторые виды морских коров вымерли уже в третичный период, а большинство из оставшихся видов были уничтожены в XVIII веке. Огромная морская корова Стеллера достигала восьми метров в длину, и единственным местом ее обитания были воды у Командорских островов. Кроме дюгоня сохранилось три вида ламантин из семейства Trechechus в прибрежных водах и реках Западной Африки, в районах Карибского моря и реки Амазонки. Но и они в значительной мере истреблены хищническим отловом. В Бразилии до сих пор продолжается незаконная охота на этих животных ради их мяса, жира и кожи, несмотря на то, что они объявлены заповедными.

Лучше других видов морских коров сохранился, достигающий трех с половиной метров в длину, дюгонь (Dugong dugon), да и то благодаря тому, что встречается он на обширной территории от Красного моря на западе до Соломоновых островов и Новой Каледонии в Тихом океане. О наличии дюгоней в Красном море и в Индийском океане известно с незапамятных времен от народов Восточного Средиземноморья, Месопотамии и Индии. Чем-то дюгони напоминали им людей: сидящая на шее голова, а может быть то, что самки держат своих детенышей ластами, прижимая их к груди. Возможно, с этими животными и связаны древние мифы о сиренах и морских девах — ведь ко всему прочему они любят высовывать над водой голову и верхнюю часть туловища.

Раймонд Декэри пишет в книге «Фауна Мадагаскара», что мусульмане, живущие на Коморских островах, верят в то, что дюгони происходят от людей. Согласно их легендам, брат и сестра однажды согрешили в воде, и в наказание за кровосмешение Аллах превратил их в нечто среднее между человеком и рыбой.

Но это не мешает населению, как на Коморах, так и на других островах, с удовольствием, не боясь быть людоедами, употреблять мясо дюгоней. Привлекает и шкура этих животных. Считается, что из нее можно получить самую крепкую кожу для сандалий и для других поделок. Говорят даже, что Ноев ковчег, сыгравший большую роль в истории древнейшего Израиля, был покрыт кожей дюгоня, обитавшего в Красном море.

Несколько столетий назад морских коров было много повсюду, где у берегов имелись подходящие пастбища. Многие европейские путешественники прошлого писали о крупных стадах дюгоней в местах, где это животное сейчас встречается редко или где оно совсем исчезло. Такие свидетельства содержатся и в книге французского путешественника-гугенота Франсуа Легата «Путешествия и приключения», где он рассказывает о своем посещении острова Родригес: «Иногда мы обнаруживали три или четыре сотни дюгоней, пасущихся на прибрежной донной растительности. Они совсем не пугливы, часто мы даже ощупывали их, чтобы выбрать самых жирных. Для этого мы цепляли их веревочной петлей за хвосты и вытягивали из воды». «Вкуснее всего мясо детенышей, — констатирует он и добавляет, — тот, кто первый Раз попробовал мясо дюгоня, как правило, принимал его за настоящую говядину». Подобные замечания можно встретить и у путешественника на Маврикий Бернардена де Сен-Пьера: «Иногда здесь ловят ламантинов [22] Этот автор перепутал дюгоня с вест-индскими ламантинами, которых он видел в двенадцатилетнем возрасте в 1749 году, когда вместе со своим дядей посещал Мартинику (примеч. авт.). . Я ел их мясо, оно напоминает говядину».

У Маскарен и Сейшел дюгони давным-давно уничтожены, а в других местах количество их сильно уменьшилось. Название сейшельского острова Иль-о-Ваш (или же Иль-о-Ваш-Марин, то есть Остров Морских коров) — единственное, что напоминает о них. Точное время их исчезновения неизвестно. Но поскольку ни один автор XIX века не упоминал дюгоней, можно предположить, что это произошло скорее всего сразу же после колонизации. Они были истреблены так же быстро, как и морские коровы Стеллера в других частях света. А тех истребили уже через двадцать лет после того, как обнаружили…