Ульрих Макош - Молитва в цитадели

Главным образом сахар сделал Лопеса таким богатым, но он и его семейство вложили капиталы во многие другие отрасли экономики. К началу 70-х годов им принадлежали 27 радио- и телевизионных станций, сеть отелей, несколько доходных пароходных линий каботажного плавания, различные газеты, банки и страховые агентства, а также электростанции компании «Мералько», которые, когда ввели чрезвычайное положение, были национализированы первыми.

До начала 60-х годов главным поставщиком тростникового сахара для США была Куба. Но после того как ввоз сахара из Кубы прекратился, первое место среди поставщиков выгодного американского сахарного рынка заняли Филиппины. Цены на сахар на этом рынке были в то время выше цен на капиталистическом мировом рынке, благодаря чему за прошедшие 30 лет сахарные бароны смогли заработать свыше полутора миллиардов долларов. Поддержка, оказываемая США сахарным баронам, опирающаяся на долгосрочные договоры, увековечила эксплуатацию сакадов. При этом система сахарных квот, регулирующая объем экспорта различных конкурирующих друг с другом стран — производителей сахара, эффективно действует в двух направлениях: квоты обеспечивают обогащение сахарных баронов и тем самым их влияние в стране. К моменту истечения сроков договоров угроза снижения квоты, многократно повторенная, использовалась как средство нажима на внутреннюю и внешнюю политику Филиппин — механизм, демонстрировавший свою эффективность в течение многих лет: сахарная квота как средство шантажа в международной политике.

Рекламные трюки миллионеров неисчерпаемы. Вот, например, что пишет «Викторьяс Миллинг компани»: «Английское слово „сахар“ ведет свое происхождение от санскритского „саркара“. Сахарный тростник культивировался сначала в Индии. Так как процесс получения сахара был очень трудоемким и дорогим, сахар могли регулярно употреблять только махараджи. Благодаря упорному труду и культивации сахарный тростник стал устойчивым растением, дающим большие урожаи. Процесс очищения стал более быстрым и легким, и то, что когда-то было доступно только махараджам, стало доступно для всех.

Вы можете получать теперь сахар „Викторьяс“ такой чистоты, о которой индийские махараджи и мечтать не смели. Сахар „Викторьяс“ самый лучший, он проходит микробиологический контроль, его не касается человеческая рука. Чистота „Викторьяс“ превосходит нормы, установленные в пищевой промышленности. Покупайте „Викторьяс“!»

Мы возвращаемся домой через Западный Негрос, мимо ярко-зеленых и уже отчасти потемневших, в рост человека зарослей сахарного тростника, отгороженных от шоссе забором. Сакады приветливо машут нам на прощание. Темно-коричневые дубленные от ветра, дождя и солнца лица, согнутые спины. С утра до вечера они режут тростник. Каждый день по тысяче раз сакада взмахивает мачете и вяжет стебли — без этого не будет урожая. Чистый ли сахар «Викторьяс»? А не чернит ли его проклятие сакадов, труд которых не слишком-то отличается от труда рабов, в прошлом завезенных на острова? Саркара — еда для махарадж, саркара — барыши для сахарных королей, империй которых зиждется на поте и крови, на жизнях 350 тысяч сакадов.

Мелодия Милли Меркадо и Сонни Кортес, звучащая из динамика в нашей машине, запоминается легко, она продолжает звучать и когда мы возвращаемся из «сахарной провинции» Западный Негрос. В такт этой мелодии врываются слова песни Самсона Олета, говорящего от имени многих своих собратьев: «Дети плачут от голода. Только сахарный тростник, ни риса, ни мяса» — горькая сахарная мелодия Филиппин.

Аэродром Себу находится не на острове Себу. В «южную столицу», «королеву юга», второй по величине город Филиппин, самолетом можно попасть, лишь сделав посадку на маленьком острове Мактан. Оттуда через причудливый мост, построенный на средства, полученные от японских репараций в 1972 году, можно добраться до Себу. Как и прежде, курсируют пароходики, но теперь каботажное дело не так прибыльно, как раньше.

Мактанский аэродром я представлял себе в виде песчаной взлетно-посадочной полосы с очень небольшим воздушным движением. Однако аэропорт на Мактане один из самых лучших в Азии: прекрасные взлетно-посадочные полосы, громадные ангары, самое современное оборудование. Совсем недавно была ликвидирована американская военная база, и все оборудование досталось в наследство филиппинцам. Американцы в свое время разместили военную базу почти на том же месте, где 400 лет назад испанцы построили свою первую крепость.

В залах аэропорта царит деловая суета: Мактан — крупный узел регулярных воздушных сообщений, и нередко самолеты, летящие в столицу, направляют на Мактан, если они из-за плохих метеорологических условий не могут совершить посадку в Маниле. Большинство манильских пассажиров несут весь свой багаж в руках, и почти всегда в аэропорту их встречает или провожает большая толпа родственников. Путешествие самолетом для многих из них все еще своего рода развлечение, а, кроме того, лететь самолетом — это в известной мере шик. Основная масса жителей Себу располагает временем и предпочитает пользоваться пароходом, который находится в пути ровно сутки. К тому же это дешевле и комфорта больше. Можно завязать интересные знакомства, а если погода не испортится, то многое увидеть.

До Мактана всего час лету. Большинство из прибывших с нами пассажиров полетели дальше или с Мактана отправились в Себу. Мактан — островок, частично покрытый камнями вулканического происхождения, маловозделанный. Одни дороги хорошо асфальтированы, другие — чуть лучше проселочных.

За пятнадцать минут такси доставляет нас на противоположный конец острова. Здесь дорога теряется в белом песчаном шлейфе побережья, где под лохматыми пальмами стоят ветхие, покоробившиеся от дождя и солнца крошечные рыбачьи хижины. Мелко. Камни, лежащие на дне, образуют как бы природный барьер, препятствующий большим судам близко подходить к берегу. Мы приехали в то самое место, на котором 450 лет назад разыгралась драма, стоившая Магеллану жизни, и которая по сей день излагается историографией на основании немногочисленных источников. Ветер гуляет в кронах пальм, издали доносятся веселые голоса ребятишек и кудахтанье кур.

Примерно в 50 метрах от берега стоит небольшой полуразвалившийся обелиск в честь погибшего здесь мореплавателя. Он воздвигнут еще во времена испанского господства на Филиппинах. Чтобы к нему не подходили слишком близко, обелиск, как многие памятники в мире, обнесен невысоким забором из тонкой проволоки. Туг же небольшая часовенка — обращена входом в сторону суши для защиты от морской влаги. На стене, на уровне человеческого роста, висят картины, запечатлевшие события 450-летней давности, когда Магеллан решил преподать урок вождю Мактана Лапу-Лапу и продемонстрировать местным племенам власть и могущество испанской короны. Подвиг Лапу-Лапу отодвинул приход испанских колонизаторов в эту страну на целое поколение, но не навсегда.