Жюль Верн - Удивительные приключения дядюшки Антифера

Трегомен все время заговаривал об этом с Жюэлем.

— Зачем это нам? — отвечал молодой капитан.

Тогда Трегомен обращался к Нанон.

— Да ну их!… Пусть себе там лежат!

Потом он обращался к Эногат:

— Послушай, малютка, у тебя звенели бы в кармане тридцать три миллиона!…

— А не хотите ли, господин Трегомен, тридцать три поцелуя?…

Наконец — после той знаменательной сцены прошло уже пятнадцать дней — он решился заговорить об этом с самим дядюшкой Антифером.

— А как же будет… с этим… с островком?…

— С каким островком, лодочник?

— Островком в Средиземном море!… Ведь, пожалуй, он существует?

— Существует ли он, лодочник? В его существовании я уверен больше, чем в твоем или в моем!

— Так почему бы нам туда не отправиться?

— Отправиться туда, пресноводник?… Подождем, пока у нас вырастут плавники!

Что хотел он этим сказать? Жильдас Трегомен долго ломал голову, но так и не мог найти подходящее объяснение. Однако он не успокоился. В конце концов, эти тридцать три миллиона нужны не ему, а детям… И если влюбленные не думают о своем будущем, кто же тогда позаботится о них, как не он!

Словом, он так ко всем приставал, что однажды дядюшка Антифер сказал ему:

— Значит, теперь ты настаиваешь на поездке?

— Да, старина.

— По-твоему, нужно ехать?

— Нужно… и чем скорей, тем лучше!

— Хорошо. Мы поедем!

Но каким тоном произнес он эти последние слова!

Перед отъездом следовало принять решение относительно банкира Замбуко и нотариуса Бен-Омара. Как сонаследника и душеприказчика, их следовало, во-первых, известить об открытии четвертого островка и, во-вторых, пригласить в известный день на известный островок,— одного— за получением своей доли наследства, другого — за получением своего процента.

Дядюшка Антифер, пожалуй, даже больше, чем Трегомен, настаивал на том, чтобы соблюсти все условия… В Тунис и в Александрию в адрес обоих заинтересованных лиц отправили две телеграммы. Свидание назначили на двадцать третье октября в Сицилии, в городе Агридженто, откуда предстояло отправиться за сокровищами на главный островок.

Что касается преподобного Тиркомеля, то его часть будет ему своевременно отослана, и он может при желании утопить свои миллионы в заливе Фёрт-оф-Форт, если они будут жечь ему руки!

О Сауке, конечно, не шло и речи — ему ничего не причиталось. И, кроме того, он по заслугам приговорен к нескольким годам заключения в одиночной камере эдинбургской тюрьмы.

Никого не удивило, что на этот раз Жильдас Трегомен непременно хотел участвовать в экспедиции. И было бы еще удивительнее, если бы Жюэль не взял с собой Эногат. Через два месяца после свадьбы едва ли он расстался бы со своей женой и вряд ли она захотела бы остаться дома…

Как долго продлится новое путешествие? Ну, разумеется, оно займет не так уж много времени. Они только доедут до места и сразу вернутся домой. Ведь пятого документа искать не придется. Несомненно, Камильк-паша не прибавил ни одного нового звена к этой и без того уже длинной цепи островов! В последней записи сказано определенно, что сокровища погребены под одной из скал четвертого островка, а положение островка — между побережьем Сицилии и островом Пантеллерия — определено с математической точностью.

— По-видимому, это очень незначительный островок, потому что не обозначен на карте,— заметил Жюэль.

— Возможно! — ответил дядюшка Антифер с мефистофельской усмешкой [489] [489] Мефистофель — злой дух, дух отрицания, образ создан германским поэтом Гете Иоганном Вольфгангом (1749-1832) в философской трагедии «Фауст» (1808-1832). Имя Мефистофеля стало нарицательным, как и название дерзко-насмешливой его улыбки-усмешки. .

Трудно было понять, что означает эта усмешка.

Прежде всего решили воспользоваться самым быстрым способом передвижения, то есть железной дорогой. Непрерывная колея тянулась от Сен-Мало через всю Францию и Италию до Неаполя. С путевыми расходами не считались, раз дело шло о приобретении тридцати миллионов!

Утром шестнадцатого октября Нанон проводила своих путешественников, взявших билеты на первый отходящий поезд. Не задерживаясь в Париже, они пересели в экспресс Париж — Лион, затем пересекли франко-итальянскую границу и, не удостоив вниманием ни Милан, ни Флоренцию, ни Рим, вечером двадцатого октября прибыли в Неаполь. Жильдас Трегомен был настолько же уверен в благополучном исходе нового путешествия, насколько измучен непрерывной тряской в железнодорожном вагоне, продолжавшейся не менее ста часов.

Покинув на следующий день гостиницу «Виктория», дядюшка Антифер, Жильдас Трегомен, Жюэль и Эногат сели на пароход, отправлявшийся в Палермо, и после восхитительного однодневного перехода высадились в столице Сицилии. Только не подумайте, что они собирались осматривать палермские чудеса! Даже у Жильдаса Трегомена не было намерения вывезти из этого путешествия хотя бы беглые воспоминания о достопримечательностях. Он не порывался даже послушать знаменитую Сицилийскую вечерню [490] [490] Сицилийская вечерня — народное восстание против французского владычества, вспыхнувшее в Палермо в 1282 году во время одного из вечерних богослужений и охватившее весь остров Сицилия. В результате восстания остров отпал от Сицилийского королевства, которое развалилось. , о которой все так много говорили! Нет! В его глазах Палермо [491] [491] Палермо — главный город и порт острова Сицилия в Италии. был не прославленным городом, последовательно переходившим из рук в руки — к норманнам, французам, испанцам, англичанам… Для него это была просто станция отправления почтовых карет и дилижансов, следующих два раза в неделю в Корлеоне в девять часов утра, а затем в двенадцать часов из Корлеоне — в Агридженто.

Агридженто больше всего интересовал наших путешественников, потому что в этом старинном городе, расположенном на южной стороне Сицилии, должно состояться свидание с банкиром Замбуко и нотариусом Бен-Омаром.

Не сопряжен ли этот способ передвижения со всякими неприятными происшествиями или опасными случайностями? Ведь почтовые дороги отнюдь не безопасны, а в Сицилии есть еще грабители и будут, похоже, всегда. Они пустили там глубокие корни, подобно оливковым деревьям или алоэ.

Как бы то ни было, на следующий день дилижанс отправился в дорогу, и путешествие прошло благополучно. В Агридженто приехали вечером двадцать четвертого октября, и если пассажиры еще не достигли цели, то, по крайней мере, приблизились к ней…

Банкир и нотариус, один — из Александрии, другой — из Туниса, не опоздали на назначенное свидание. На что только не толкает людей неутолимая жажда золота!