Генри Мортон - Южная Африка. Прогулки на краю света

Я целый день провел, колеся по этому лесу на арендованном автомобиле с местным водителем. Он показывал мне дремучие джунгли, где было темно, как ночью — огромные вековые деревья пропускали лишь несколько лучиков света. Подлесок там представлял собой непроходимые заросли, лианы и другие ползучие растения обвивались вокруг толстенных стволов, словно желая повалить их на землю. Птичий хор звучал не умолкая, но самих птиц видно не было. Лишь иногда в чаще встречались тропинки, оставленные лесорубами. Тогда можно было выйти из машины и немного прогуляться пешком. Однако впечатление было не из приятных: все казалось, что деревья смыкаются у меня за спиной, словно загоняя в ловушку. К тому же мне не давали покоя мысли о змеях. Я их везде высматривал — ни одна замшелая ветка, ни одна свисающая лиана не избегли моего подозрительного внимания. Раньше мне никогда не приходилось бывать в таких джунглях. Употребляю это слово вполне сознательно, ибо окрестности Книсны действительно являли собой картину первобытного леса, враждебного человеку. Здешние деревья росли уже на протяжении веков, отмирали, падали и перегнивали, превращаясь в каменный уголь. Теперь стало понятно, почему наши далекие предки предпочитали селиться на возвышенностях — там по крайней мере они могли видеть приближение врагов.

Мой проводник знал множество историй о слонах и беспрерывно их рассказывал. В настоящее время Книснинский лес принадлежит государству, и оставшееся поголовье слонов (весьма немногочисленное) тщательно охраняется. Слоны свободно бродят по лесу и пугают редких дровосеков и туристов, которые время от времени в сумерках натыкаются на этих лесных гигантов. Хотя у меня создалось впечатление, что слоны не столь опасны, как страусы! В Оудсхорне мне неоднократно рассказывали о людях, погибших из-за страусов. Против здешних слонов подобных обвинений не выдвигается. Я так понял, что слоны людей не убивают (или же хранят это в глубочайшем секрете!). Максимум, что им вменяется в вину, это скверная привычка внезапно появляться перед людьми и пугать до умопомрачения. Вот одна из таких историй. Некий фермер отправился в лес за дровами. Ехал он на повозке, запряженной быками. И вдруг раздался рев, от которого у бедного фермера кровь похолодела в жилах. Вслед за тем послышался страшный треск и грохот — это слон-великан проламывался сквозь чащу. Молоденькие деревья ломались у него под ногами, как прутики. Выбравшись на поляну, слон застыл и стал рассматривать повозку и сидевшего на ней человека. Огромные уши медленно ходили взад-вперед. Быки занервничали, фермер и сам перепугался до полусмерти. Слава богу, ему хватило ума сначала выпрячь быков, а затем уж пуститься наутек. В то время как большинство столкновений со страусами заканчиваются в больнице или на кладбище, истории о слонах, как правило, вообще не имеют никакого окончания. Что произошло в данном случае? Напал ли слон на повозку фермера? Растоптал ее или просто прошел мимо? Неизвестно. В народном эпосе Книсны слонам отводится место гигантских призраков, которые блуждают по джунглям. Полагаю, люди бывают слишком напуганы, чтобы остаться и проследить за дальнейшим ходом событий.

Если в 1885 году в лесах под Книсной водилось около шестисот слонов, то в наши дни поголовье резко сократилось. Считается, что сейчас здесь живут всего два самца, три самки и один-два детеныша. Говорят, будто один из самцов — тот, который покрупнее — обладает поистине удивительными габаритами. Высота в холке у него якобы достигает четырнадцати футов, а бивни выдаются на целых десять футов. Слоны разгуливают, главным образом, в сумерках или после наступления темноты и часто доводят до бешенства местных жителей, вторгаясь на поля и вытаптывая посевы маиса. Питаются они травой, листьями и папоротниками. В лесу можно увидеть множество поваленных деревьев: слоны их ломают, пытаясь дотянуться до молодых побегов. Самка приносит потомство лишь раз в пять-семь лет. Когда в семействе слонов ожидается пополнение, родители устраивают из травы и кустарника своеобразное гнездо (так называемое «слоновье логовище»), и новорожденный слоненок проводит там первые десять дней своей жизни. Казалось бы, малышам обеспечивается самый трепетный уход, однако смертность среди детенышей слонов довольно велика, причем по непонятным причинам. За последние годы местные жители неоднократно находили в неглубоких водоемах тела мертвых детенышей.

Водитель привез меня на вершину холма, откуда я мог обозревать окрестности Книсны. Зеленые джунгли протянулись на восемьдесят миль, до гор Титикама, которые можно рассматривать как продолжение Аутенивы. Вслед за тем мы спустились в самое сердце леса, где стоял гигантский кладрастис: высота его сто сорок футов, а обхват ствола — двадцать шесть футов. Этот колосс является главной достопримечательностью Книсны, люди специально приезжают издалека, чтобы его увидеть. Говорят, этому дереву уже тысяча семьсот лет. Просто уму непостижимо! Выходит, что оно появилось на свет где-то в 246 году, когда в Риме правил Филипп Араб, а святой Фабиан (позже, при императоре Деции, принявший мученическую смерть) еще благополучно сидел на папском престоле. В то время Британия была всего-навсего удаленной провинцией Римской империи, а христиане считались одной из восточных сект. Им оставалось ждать целых шестьдесят лет, пока их религия будет официально признана в мире. Просто в голове не укладывается! Если южноафриканцы ничего не напутали с возрастом дерева, получается, этот кладрастис — самое древнее из всех живых созданий на земле.

Еще одна диковинка Книснинских лесов — нектандра пузырчатая, или, как ее здесь называют, «смердящее дерево». Любой иностранец, приехавший в Южную Африку, буквально с первых шагов сталкивается с этим неблагозвучным названием. Он видит его начертанным на витринах мебельных магазинов и в рекламных колонках газет. Друзья и знакомые с гордостью демонстрируют ему старинные мебельные гарнитуры, сделанные из «смердящего дерева». Постепенно начинаешь понимать: для африканцев нектандра то же самое, что и красное дерево для европейцев.

Непонятно, отчего люди не придумали более приятного наименования для материала, который с такой страстью коллекционируют в своих гостиных. Было бы еще объяснимо, если бы нектандра действительно источала зловоние. Я тщательно принюхивался, однако единственный запах, который смог уловить, был запахом мебельного лака. Мне, правда, объяснили, что я напрасно напрягаю обоняние. Чтобы ощутить вонь нектандры, нужно понюхать свеже-срубленное дерево. Возможно, это соответствует истине. Но я все равно не понимаю, для чего нужно переносить проблемы лесорубов во все гостиные Союза.