Луи Буссенар - Необыкновенные приключения Синего человека

Никто не отставал, все держались за руки и двигались вперед медленно, но верно.

Внезапно собака остановилась. Генипа пошарил по земле палкой и почувствовал, что почва под ногами расползается, как жидкая каша. Уаруку не ошибся: дальше была зыбь, одно из тех зловонных болотистых озер, какие во множестве затеряны в этой экваториальной глуши. Достаточно одной минуты, и человек исчезал в таком озере без следа.

Пришлось поворачивать, делать большой крюк, чтобы обогнуть страшное место.

Вдруг собака глухо зарычала. Смышленая и хорошо обученная, она не залаяла, но тяжело задышала.

Послышался легкий шорох, едва уловимый шелест, как будто кто-то повторял без конца «з-з-з-з».

— Буасиненга [146] Буасиненга — гремучая змея. , — невозмутимо проговорил Генипа.

При этих словах Жана-Мари бросило в дрожь. Он даже не смог скрыть своего страха.

— Что происходит? — спросил Беник.

— Гремучая змея откладывает яйца… Худая встреча!

— Она может напасть, укусить кого-то из нас?

— Нет! Скажите спасибо этому чудесному псу. Он предупредил нас. Слава Богу, никто не наступил на нее.

И так продолжалось все время. То то, то другое. Дальше — больше.

— А это что? — спросил Синий человек, когда они вновь остановились.

— Черепаха, — весело отозвался индеец.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Беник.

— Уаруку остановил ее и перевернул на спину.

— Невероятно! — удивился Синий человек, ведь Генипа ничего не мог видеть в темноте.

— Да-да, — подтвердил Жан-Мари. — Здешние собаки, преследуя какого-нибудь зверька, не брезгуют и черепахами. Они очень ловко лапой переворачивают их на спину и зовут хозяина полюбоваться на эту картину. Черепахи, запеченные в собственном панцире, — это очень вкусно.

— Скажите хотя бы, какой она величины? Я как-то в Париже видел этих тварей у одного торговца, но они не вызвали у меня аппетита.

— Они довольно крупные, и, если не ошибаюсь, нам будет чем поживиться. Их здесь, очевидно, много.

— Неужели? А почему вам так кажется?

— А вы принюхайтесь! Чувствуете приятный запах от земли? Тут целый ковер цветов.

— Разве вы видите цветы?

— Нет, но я чувствую запах. Черепахи очень любят лакомиться этими растениями, собираются под деревьями, чтобы поесть вволю… Эй! Генипа! Ну, что, много их там?

— Слишком много!

— Прекрасно! Что ты собираешься делать?

— Рубить ветки, разводить костер, жарить черепах, есть их.

— Прямо сейчас?

— А когда же? Мы умрем с голоду. Надо есть.

— Но как развести огонь?

— Прежде чем потопить пирогу, я забрал из нее огненную сумку.

— Ты гений, дружище!

Индеец наломал хвойных веток, находя их на ощупь и по запаху. Затем аккуратно собрал и сложил в кучу. Так же аккуратно и обстоятельно развел огонь.

Вскоре пламя разгорелось и весело заплясало во тьме. Дрова потрескивали, распространяя по всей округе приятный хвойный аромат.

— Однако, — не без основания заметил Жан-Мари, — костер может привлечь внимание.

— Голодные мы никуда не годимся. Надо быстрее поесть, — настаивал Знаток кураре. — Вряд ли они ищут нас до сих пор.

Подумав, Генипа с необыкновенной ловкостью перенес костер на другое место. Теперь стволы громадных деревьев заслоняли огонь, и со стороны реки его не было видно.

Вот уже дюжина черепах жарится на костре. Агония длилась недолго. Панцири раздулись, и их содержимое закипело, словно в кастрюле. Вкусно запахло жареным. Рядом сидел Уаруку. Он важно наблюдал за происходящим и жадно облизывался.

Феликса голод уже доконал. Он нетерпеливо подкрался к огню и потянул носом. В свете костра его стало хорошо видно.

И тут Генипа, который до этого момента не видел белого вождя, подскочил, словно ошпаренный.

— Ой! — закричал он в ужасе. — Этот человек синий!

— Увы! Это так, мой бедный друг, — смущенно отозвался Обертен.

— Вы не белый!.. Почему синий?

— Он такой же белый, как и мы, — вмешался в разговор Жан-Мари, — но приблизительно три луны тому назад с ним случилось несчастье…

— Несчастье? Да это же колдовство!

— Ну, пусть колдовство, если тебе так больше нравится.

— А белый человек не знает, кто его околдовал?

— Нет. А какое это имеет значение?

— Большое значение! Его надо найти, убить, съесть.

— Черт возьми! — возопил парижанин. — Как же меня измучил голод и эта болезнь!

— Ах, месье Феликс, — не выдержал Ивон, — если бы я мог оказаться на вашем месте!

— Что ты, малыш! Не надо так говорить! И вообще — давайте больше не будем об этом, друзья мои. Мне кажется, что черепахи уже готовы. Приступим!

— Приступим! — дружно согласились остальные. А все еще не пришедший в себя Генипа принялся раздавать жаркое, открывая ножом панцири. Время от времени он бросал на Синего человека удивленные взгляды.

Поджаренные на костре черепахи — это ни с чем не сравнимое лакомство. Особенно если вокруг благоухают цветы и на деревьях полным-полно диковинных плодов.

Беглецам пришлось обходиться без хлеба, без соли и даже без вилок. Зато у каждого была своя тарелка, слишком горячая, правда. Это не давало расслабиться и отдаться блаженству.

Черепашье мясо оказалось очень сытным. Изголодавшиеся быстро управились с ним, легко орудуя ножами. Они непрерывно жевали в течение четверти часа. Не забыли и Уаруку. Ему тоже досталась черепаха. Хозяин заботливо вскрыл ее панцирь ножом и только тогда бросил собаке. Пес не отставал от своих сотрапезников.

К несчастью, нечем было утолить жажду. Оставалось потерпеть до следующей стоянки. Быть может, там будет ручей.

И вот ужин закончен. Силы вернулись, как по волшебству. Ночь на исходе. В путь!

Четвероногий проводник окинул взглядом команду; выстроившись друг за другом, друзья пустились в путь, навстречу приключениям.

Наконец страшная ночь оказалась позади. А вместе с ней и все переживания. Все целы и невредимы — это главное.

Теперь можно было бы и поспать. Беглецы так устали, что двое: Феликс и Ивон — еле передвигали ноги, на каждом шагу спотыкались, вздрагивали, и головы их падали на грудь. Если бы не поддержка Беника и Жана-Мари, юнга и бакалейщик наверняка повалились бы на землю.

— Эх!.. — протянул индеец. — Придется делать остановку.

— Конечно! — подхватил боцман. — Смотри, месье Феликс и Ивон не могут идти дальше. Да и мы не многим лучше. Надо лечь в дрейф.

— Ты с ума сошел! — прервал его Жан-Мари. — Генипа едва понимает по-французски, а ты к нему со своими матросскими штучками…

— Ну, так объясни…

Однако Знаток кураре, казалось, в этот момент никого не слышал. Лицо его напряглось, он явно был чем-то обеспокоен.

— Что еще случилось?

— Бежать!.. Бежать!..

— Как бежать? Мы просим тебя об отдыхе, а ты нам предлагаешь заняться бегом?