Луи Буссенар - Необыкновенные приключения Синего человека

Беник и Жан-Мари, к которому присоединился и сержант Педро, перешедший на сторону противника, схватились за этот конец и с силой притянули верхушку дерева к земле. Недаром индейцы выбрали для своих луков именно это дерево. Его гибкость поражала. Огромный, мощный ствол без труда согнулся дугой.

— Таким образом, получилась отличная пружина, — сказал юный изобретатель, спрыгнув вниз. — В свое время она себя покажет.

— Может быть, может быть… — бормотал Беник. — Надо еще проверить, как все это будет.

Однако мальчишка торжествовал. Не долго думая, с помощью веревки прикрепил к верхушке большой орех. А затем, выхватив у Генипы саблю, рубанул что есть силы по канату.

Новое — это хорошо забытое старое. — Катапульты. — Два дня на все про все. — Ценные сведения. — Пристрелка. — Командирская башня. — Баррикада. — Внимание! — Удар! — Первое попадание. — Огонь стихает. — Парламентарий. — Злоключения управляющего. — Ивон не отвечает. — Кровавый дождь!

Пока шли приготовления, Беник не переставал тихонько посвистывать. Этот свист знаком любому матросу парусного судна. Если на море штиль [209] Штиль — затишье, безветрие. , то таким образом моряки как бы «призывают ветер».

В тот момент, когда раздался глухой удар сабли, боцман умолк.

— Тысяча чертей!.. — Он следил глазами за верхушкой дерева, молниеносно взлетевшей ввысь и издавшей звук, очень похожий на артиллерийский залп.

Сила пружины оказалась так велика, что орех моментально исчез из виду, и только несколько мгновений спустя друзья услыхали, как он грохнул метрах в ста от них.

— Ну как, дядя? Что скажете? Как вам эта артиллерия без пушек и пороха?

— Круто!.. Нечего сказать. Ну ты и хитрец!

— Хитрец, да и только! — эхом отозвался Жан-Мари.

— Послушай! Ведь ты настоящий изобретатель!

— Это старый прием, я только придумал, как применить его в нашем положении. Спросите у месье Феликса.

— Да, верно: прием известный. До изобретения пороха древние использовали аналогичные машины. Они их называли катапульты [210] Катапульта — метательная машина у древних греков и римлян (для метания стрел, камней и пр. в осаждаемую крепость). .

— Но для этого нужно много деревьев, — Беник проявлял вопиющее невежество в области античной истории [211] Античная история — история Древней Греции и Древнего Рима. .

— Да нет же, Беник, — отвечал Феликс, еле сдерживая смех, — машины у древних были не так примитивны, как изобретение Ивона. Их можно было перемещать в зависимости от стратегических нужд. Но принцип их устройства являлся абсолютно таким же.

— Но они, по крайней мере, били точно? — Жана-Мари как профессионала интересовали подробности.

— Более или менее…

— Хоть прицел у них был, у этих ката… Как вы говорите?

— Катапульт!

— Язык сломаешь!

— Прицел… ей-богу, не знаю…

— Во всяком случае, ваши древние, должно быть, умели делать расчеты, иначе их снаряд улетел бы черт знает куда или упал бы на них же.

— О! Об этом и я думал, — радостно вскричал Ивон. — К счастью, у нас есть немного времени, и надеюсь, мы успеем разыскать ядро и пристреляться. Это дело двух выстрелов, а возможно, даже и одного.

— Да, мы можем это сделать. Твой снаряд упал не слишком далеко. Найти его будет нетрудно. Хорошо бы обрушить на этих негодяев настоящий артиллерийский огонь.

— Слышали, что сказал Жану-Мари наш новый друг, сержант Педро?

— Друг!.. Именно… — робко подтвердил сержант.

— Он сказал, что мы окружены и нас будут атаковать со всех сторон. На наше счастье, и деревья растут здесь вкруговую. Так что все получат свое.

— Они получили бы больше, если б у каждого из нас был двенадцатизарядный карабин да по две сотни патронов на нос.

— Конечно! Однако зачем говорить впустую? Давайте лучше действовать!

Юный изобретатель, которому вручили все бразды правления, взглянул на паталосов. Те по-прежнему вили веревки. Они очень старались и сильно преуспели в этом деле, так что могли теперь немного передохнуть. Ивон выбрал самые крепкие, но не слишком толстые веревки, проверил, удастся ли разрубить такой канат одним ударом, и, убедившись, что все в порядке, подозвал Генипу. Через несколько секунд тот перевел индейцам распоряжения главнокомандующего. На верхушке каждого из деревьев, стоящих вокруг, нужно было закрепить по канату.

Краснокожим ничего не стоило взобраться на семиметровую высоту, и вскоре все было готово. Одно удовольствие работать с такими помощниками.

Теперь предстояло одну за другой пригнуть орешины к земле, приладить ядра и провести пробные стрельбы. На этот неблагодарный и тяжелый труд необходим был целый день. Однако все, включая и сержанта Педро, с готовностью взялись за дело.

Пока паталосы, словно юркие обезьяны, лазали вверх-вниз по деревьям под присмотром Генипы и общим руководством Ивона, Жан-Мари, Феликс, Беник и сержант Педро собирали орехи, заполняя ими всю поляну, а затем симметрично раскладывая возле катапульт, как это делается на настоящей артиллерийской батарее.

Между тем Беник и Феликс начали беспокоиться: противник не подавал признаков жизни. Порой даже трудно было поверить, что неподалеку есть кто-то, кому здесь готовят столь сокрушительный отпор.

— Честное слово! Ни за что бы не сказал, что мы окружены и что на расстоянии какого-нибудь километра целый экспедиционный корпус [212] Экспедиционный корпус — военный корпус, отправленный в отдаленную местность со специальным заданием. .

— Ничего не понимаю!

— Вы ничего не слышите? — спросил Жан-Мари. — А вы, Педро?

— Не знаю, о чем вы, месье.

— Видите ли, друзья мои, когда войска на марше, ничто не заставит солдата выбиться из общего строя…

— Конечно! Никто не покинет шеренгу, мало ли что: дикий зверь или индеец. В лесах опасно.

— Вот-вот! А если опасно?..

— Солдат не покинет лагерь. Он ест, спит, курит и не двинется с места по собственной воле.

— Ни за что! Вот в чем причина тишины и спокойствия. Однако не теряйте бдительности! Придет время, мы еще услышим их.

— Надеюсь! — произнес Ивон. Глаза его блестели, щеки горели, как в лихорадке.

— Посмотрите-ка на этого сопляка! Послушать его, так нет ничего лучше, чем сражение! Настоящий бретонец, наша кровь!

— Итак! — Ивон полусмеялся, полуважничал. — Бомбардиры! По местам!

Начиналось самое главное. Все дело было в том, чтобы снаряды не улетели слишком далеко, но и не проломили головы своим.

Мальчуган и тут все предусмотрел, заранее приказав подбирать орехи приблизительно одного размера, чтобы легче было все рассчитать. В центре поляны, на небольшом возвышении он оборудовал наблюдательный пункт. Здесь росло ветвистое дерево, в густой кроне которого человека совершенно не видно. Из этого убежища удобно руководить военными действиями. Жан-Мари окрестил его командирской башней.