Луи Буссенар - Необыкновенные приключения Синего человека

А что, если попробовать сравнить жителя Гаити и нашего французского крестьянина?

Негр неграмотен. Но ведь и его белый собрат едва умеет написать свое имя. Негр суеверен. Но ведь и его белый собрат до сих пор верит в чародеев, оборотней, домовых и прочих злых духов. Негров упрекают в праздности. Но разве наш крестьянин не отлынивает от работы, когда только возможно? Почему подневольный негр должен проявлять больше усердия в работе, чем наш батрак или рабочий?

Считается, что негры легкомысленны. Но к чему копить деньги? Скаредность точит сердца наших крестьян. А у чернокожего всегда солнце над головой, маниока на обед… Что еще нужно человеку?

Встречали ли вы когда-нибудь среди наших земледельцев ту трогательную поддержку и взаимовыручку, какая объединяет африканцев?

В стране золотых апельсинов, сладких бананов, тучных полей никому не ведомы ложь и злоба. Там не знают, что такое твое и мое.

Гаити прошла сквозь страшные испытания и кровавые революции. Было много жестокости.

А что же наши революции? Разве не так же лилась кровь?

И еще одно. Англичане уверяют, что среди негров не может быть великих людей. Их интеллектуальный уровень, мол, слишком низок.

Однако вернемся еще раз на Гаити и вспомним генерала Дюма [220] Генерал Дюма — Дюма Александр, французский генерал (1762–1806). , командующего армией в Альпах [221] Альпы — наиболее высокие горы Западной Европы (во Франции, Италии, Швейцарии, Германии, Австрии, Югославии, Лихтенштейне). , его сына Александра [222] Сын Александр — Дюма Александр, французский писатель (1802–1870). , знаменитого писателя. Вспомним и о Туссене! [223] Туссен — Туссен-Лувертюр Франсуа Доминик (1743–1803) — руководитель освободительной борьбы в Гаити. Этот человек один может ответить за всю свою расу.

Можно еще долго рассуждать на эту тему. Но вернемся к управляющему и его солдатам. Им нечем было защититься от тяжелых ядер противника и, лишь только вояки увидели, что командир выбыл из строя, тотчас ослабили натиск, прекратили стрельбу. Многие получили контузии, несколько человек, увы, остались лежать на поле боя. Тем не менее у солдат не было злобы против беглецов. Они понимали, что те не могли поступить иначе, и не ставили им это в вину. Одни наступают, другие защищаются. Таков закон войны. Но когда заключен мир, — противники подают друг другу руки, выпивают мировую и забывают старое.

Поначалу вояки вообще решили, что подверглись нападению стаи обезьян. Эти проказницы знамениты тем, что обожают закидывать орехами или фруктами вторгшихся на их территорию путешественников.

Не подозревая о хитрости юного изобретателя, солдаты начали было палить по кронам стоявших тут же деревьев, полагая, что обезьяны скрываются именно там. Но, видя, что обстрел не утихает, решили послать парламентера.

Вот тут-то Феликс Обертен получил возможность воочию познакомиться с чернокожими и понял, какими далекими от истины оказались рассказы его друга, капитана «Дорады».

В Диаманте Жан-Мари был по службе связан с местной полицией, непосредственно подчиняясь ее начальнику. Как и всякий матрос, порой резкий, но по натуре добрый, он держался наравне с солдатами-неграми и даже сдружился с ними. Жан-Мари не опускался до оскорблений или насмешек в адрес чернокожих и никогда не притеснял их. Те ценили его доброе отношение. Как-то один негр опоздал на службу и попал в тюрьму. Сержант всячески старался облегчить его участь, каждый день приносил стаканчик и сигарету. Однако, если кто-то совершал серьезный проступок, Жан-Мари был с ним строг. Нарушитель понимал его и не таил зла.

Одним словом, матроса все любили и уважали. Тем больше было их удивление, когда они увидели Жана-Мари среди беглецов. Солдаты сгрудились вокруг, каждый хотел пожать ему руку, поздороваться и рассказать, как они горевали, получив приказ идти в атаку.

По кругу пустили котелок с водкой, чокались, произносили тосты. Никто не оставался в стороне: ни индейцы, которые невыразимо обрадовались неожиданной возможности выпить, ни Феликс, который питал отвращение к алкоголю и морщился при каждом глотке.

Радость была бы полной, если б не раненый Ивон. Все надеялись, что рана мальчика не слишком серьезна, и без конца поднимали тосты за скорейшее его выздоровление.

Обертен ловил себя на мысли: перед ним сейчас совсем не те люди, о ком с пренебрежением говорил когда-то Поль Анрийон. По словам капитана, это скоты, быдло. Потому, мол, англичане и не признают за ними человеческих прав.

Нет! Теперь уж парижанин нашел бы, что ответить приятелю.

Между тем неподалеку от пирующей компании под тенью деревьев лежал тяжело раненый управляющий шахтами. Стороживший его солдат сообщил, что тот дышит и, похоже, приходит в себя. По словам сержанта Мигеля, рана была тяжелейшая, и даже если он выживет, то вряд ли сможет видеть и говорить. Следовало что-то предпринять. Законы милосердия предписывали солдатам, забыв обо всем, ухаживать за командиром. Ведь он прежде всего человек.

Были и другие раненые. Им, да и Ивону, не годилось оставаться под открытом небом. Днем здесь палит солнце, а ночью выпадает холодная роса.

Необходимость объединиться стала очевидной. Собрали совет.

Генипа объявил, что завтра приготовит укууба — лучшее средство для заживления ран. Тогда Ивона можно будет переносить на носилках или в гамаке. На том и порешили.

Что касается солдат, то они приняли решение остаться на месте, разбить здесь лагерь и ждать выздоровления или смерти командира.

Лучше — не придумать.

Беглецы получали возможность оторваться от преследователей, так что никто уже не догнал бы их, если б даже и захотел.

Прежде чем расстаться навсегда, сержант Педро решил оказать друзьям последнюю услугу — вооружить их. Мало ли что могло случиться! И тогда Синий человек, Беник и Жан-Мари смогут защитить себя и Ивона.

Правда, Генипа, которому, кажется, удалось наконец собрать все составляющие кураре, выступил против ружей:

— Ружье не годится для охоты или войны в здешних местах. От него много шума. Стрела — вот лучшее оружие!

Тем не менее ружья с благодарностью приняли. Пороху осталось немного, но беглецы были рады и этой малости.

И вот последний глоток горячительного, последние пожелания, последние рукопожатия.

Прощайте!

Все понимали, что приключения или, лучше сказать, злоключения не окончены. Друзья были готовы ко всему.

Индейские колдуны ничего не смыслят в медицине. — Кое-что о лекарствах туземцев. — Лечение Ивона. — Рубище. — Генипа-портной. — Беник отказывается от деревянного костюма. — Волшебная ткань. — Простая и удобная одежда. — Примерочная. — Паталосы обожают лохмотья. — Синий человек-2. — Кураре. — Сомнения Беника. — Кураре в действии. — Смерть обезьяны.