Полли Эванс - Испания. Горы, херес и сиеста

За неистовую ярость Писарро и весь его род невзлюбили. В испанской литературе Писарро стал воплощением зла и жестокости. Историк Марк Уильямс так пишет об этом злодее: «Этот смуглый парень с черной острой бородкой и страшным мечом Толедо не только жестокий и жадный человек, но и развратный предатель до мозга костей». В литературе появилось множество так называемых черных легенд, в которых рассказывалось об особой жестокости испанских конкистадоров по отношению к уроженцам Южной Америки.

Например, один английский писатель XVI века так описывает испанцев: «…хитрые лисы, жадные волки, свирепые тигры. Грязные и развратные, погрязшие в роскоши, они потакают своим похотливым желаниям, бесчеловечно обращаясь при этом с собственными женами и дочерьми и вероломно похищая маленьких мальчиков… Испанцы — это грязная куча самых омерзительных людей, которые когда-либо жили на земле».

А вот в маленьком музее Трухильо испанцы представлены совсем по-другому.

Испанцы — это славные и храбрые представители аристократии, которые свергли немытых туземцев, еле-еле прикрывающих свое тело, да еще настолько нецивилизованных, что они позволяли себе стрелять в славных захватчиков отравленными стрелами. Какие неблагодарные негодяи!

Великий Писарро был настолько уважаемым человеком, что в его честь в Трухильо на площади Майор установили бронзовую статую. Хотя она, как и сам Писарро, имеет сомнительное происхождение. Сплетники утверждают, что скульптор Рамси первоначально намеревался создать памятник Эрнандо Кортесу, завоевателю Мексики, уничтожившему государство ацтеков. Скульптор подарил свое творение Мексике. Рамси, вероятно, был плохо образован и не знал, что мексиканцы скептически относились к Кортесу, ведь он жестоко сверг их прародителей. Когда они не приняли работу Рамси, тот решил подарить свое творение из бронзы городу Трухильо, дав своему памятнику имя Писарро.

Существует и другая версия. Жена Рамси оказывала на мужа большое влияние и пожелала, чтобы он отлил в бронзе памятник герою, которого она представляла высоким, стройным и обязательно галантным. Скульптор не смог отказать жене. На самом деле Писарро (или все-таки Кортес?) был внешне уродлив, к тому же незаконно поселился на чужой земле.

Однако есть еще одна версия. Она более правдива, хотя и банальна. Рамси попросили создать скульптуру для проходившей в Сан-Франсиско в 1915 году выставки под названием «Панама-Пасифик». (Для этой же выставки статую Кортеса создал Шарль Нишо.) Памятник Писарро, как говорят эксперты, резко отличается от своего прототипа. Автор изобразил его совсем даже и не высоким и не очень-то симпатичным. Его лошадь тоже не блещет особой грацией. Интересно, что конкистадоры предпочитали низкорослых лошадей, то есть сильных и выносливых. После окончания выставки было создано несколько вариантов памятника, и один из них был подарен родному городу Писарро. Вот такие забавные истории связаны с происхождением необычного творения Рамси. Кстати, ничего другого интересного, говоря о городе Трухильо, я вспомнить не могу. Со времени моей последней поездки в этот город прошло десять лет. Тогда я была ассистентом преподавателя английского языка в Пласенсии и передвигалась по городу на «ниссане-микра». Теперь же мне предстояло путешествовать на велосипеде по неровному булыжнику, который вел к площади Майор города Трухильо. Каково же было мое изумление, когда я обнаружила, что площадь перекопали. Красивые флаги лежали под грязными булыжниками и кучей новых пластмассовых труб. Писарро на бронзовом коне стоял на законном месте, но вокруг работало полно бульдозеров.

В моем путеводителе я прочитала, что город Трухильо — это чудесный маленький городок, который совершенно не изменился с 1529 года. (В тот год Писарро и его отряд отправились в Перу.)

Конечно, автора путеводителя можно простить, ведь он не знал обо всех этих ремонтных работах. Хотя, наверное, именно из-за этого и говорят, что данное место нисколько не изменилось. Теперь эту площадь можно сравнить с разрушенным амфитеатром в Мериде, а не с историческим центром города.

Если же закрыть глаза на все эти бульдозеры и ремонтные работы, то можно сказать, что Трухильо хорошо вписался в двадцать первый век. Во-первых, дорога, по которой я приехала сюда, была сплошь застроена безликими жилыми домами, которые, держу пари, были поставлены уже после всех событий, связанных с Писарро. Во-вторых, окраины города просто пестрели автомобильными салонами и магазинами электротехники. Короче говоря, Трухильо в прямом смысле заметно вырос за это время. Но люди в этом не виноваты. Ведь если не вырубить несколько деревьев, то невозможно построить дом и провести водопровод. А жителям Трухильо хочется полежать в ванне, и просто вымыть голову, и делать это не раз в месяц, а регулярно.

В Трухильо все живут так же, как в любом другом современном городе: здесь давно забыли о тяжелых доспехах, напудренных париках и огромных воротниках «мельничный жернов». Как и всем, обитателям Трухильо хочется быть счастливыми обладателями мобильных телефонов. А если на нем в качестве звонка установлена мелодия группы «Эвергрин», так это просто счастье!

В Трухильо я поселилась в гостинице, которая повергла меня в ужас. Дело в том, что ее хозяева, муж и жена, были просто помешаны на экономии электроэнергии.

— Когда будете уходить, не забывайте выключать свет! — сказала мне хозяйка. — Вот выключатель. Делается это вот так! Видите?

И она щелкнула выключателем несколько раз. Свет загорелся и сразу же погас, но несколько ватт на их счетчике, конечно же, прибавилось. Через три минуты ее муж снова повторил:

— Убедитесь, что перед выходом вы выключили свет! Нужно нажать сюда, кнопка щелкнет и вернется в то же положение, понятно?

Когда я решила выйти на улицу, чтобы немного отдохнуть от них, хозяйка крикнула из своего логова:

— Вы не забыли выключить свет? Нужно нажать на маленькую кнопку там, на стене! Ну, я вам уже показывала, как это делается!

— Да, сеньора.

Демонстрация работы выключателей была прервана, так как в комнате неожиданно появился геккон. Здесь он, по всей видимости, и жил.

Я боюсь гекконов и охотно поспорю с теми, кто их считает милыми и безобидными. Этим людям ничего не стоит достать упаковку мюслей из кухонного буфета. При этом они совершенно не боятся, что геккон запрыгнет им на руку в ожидании лакомства или будет ползать по их голым ногам, после того как они случайно потревожат его сон, согнав с зонта, в складках которого это очаровательное существо свило себе уютное гнездышко. У меня же просто волосы встают дыбом, когда я думаю обо всем этом.