Наиль Ахметшин - Тайны Шелкового пути

Думается, нелишне в этой связи вспомнить, что первое полнообъемное печатное издание в Европе — 42-строчная Библия — было подготовлено Иоганном Гутенбергом в Майнце (Германия) в середине ХV в.

Каждый любитель путешествий, посещающий пещеру 16 комплекса Могао, испытывает вполне понятное волнение. Велик соблазн хоть на мгновение ощутить себя первооткрывателем, попытаться представить душевное состояние человека, только что прикоснувшегося к многовековым тайнам. С годами это чувство не проходит, а лишь усиливается по мере накопления знаний и обостряющейся возрастной сентиментальности. Возможно, здесь есть известное преувеличение эмоциональной составляющей, так как процесс восприятия или постижения окружающего мира все-таки сугубо индивидуален. Однако спокойствие в крайне ограниченном пространстве горного массива после тысяч километров нелегкого пути сохранить очень трудно, когда перед глазами проносятся драматические события столетней давности.

Автору книги известны три версии того, что произошло в Дуньхуане в конце июня 1900 г. Согласно первой их них, Ван Юаньлу совершал внутри указанной пещеры молитву, когда услышал рядом с собой характерный треск и стук упавшей на землю штукатурки. Бросив взгляд в сторону, он увидел небольшое обрушение фресковой живописи. Уже долгие годы стены монастыря не реставрировались, поэтому в этом не было ничего удивительного. Поражало другое: за обвалившимся фрагментом фрески вместо обработанной и ровной поверхности горной породы отчетливо выступала старинная кирпичная кладка, перекрывавшая, как выяснилось, доступ в доселе неведомое пространство, которое китайцы затем назовут Цанцзиндун («пещера хранения сутр»).

По другой версии, к находке имели непосредственное отношение два человека. Монах пригласил в пещеру некоего Яна, переписчика буддийских канонических текстов. Последний за разговором постоянно прикуривал от тлеющей лучины, которую для удобства вставлял в трещину, образовавшуюся в красочном слое на правой от входа стене. Неожиданно лучина исчезла и на полу найти ее не удалось. Опасаясь возгорания и в поисках пропажи, священнослужители отделили часть настенной росписи и увидели средневековые кирпичи.

Третье предание гласит, что великое открытие произошло во время рутинной уборки в пещере 16, когда даос очищал от налетевших песка и пыли пол и стены ее коридора. Следует заметить, что такая трактовка событий чаще других встречается в последних изданиях китайских авторов.

Сейчас напротив входа в прежнее хранилище манускриптов функционирует музей, подробно излагающий хронологию произошедших здесь событий. Его экспозиция на китайском и английском языках, подготовленная и открытая к столетию выдающейся находки, интересна не только для посетителя, только что узнавшего о существовании Дуньхуанской библиотеки, но и для китаиста, много слышавшего о ней, но впервые оказавшегося в этих местах. Многочисленные фотографии, копии важнейших писем и официальных документов воссоздают атмосферу того, что происходило внутри и вокруг таинственной пещеры.

Музей располагается в даосском храме Триады чистых (кит. Саньцингун). Столь необычное название связано с особенностями медитации и культовой символикой традиционной китайской религии. Ван Юаньлу энергично собирал средства на восстановление Саньцингуна, регулярно обращаясь с соответствующими просьбами к верующим из числа жителей близлежащих городов и деревень. На эти цели он расходовал также деньги, вырученные от продажи иностранным визитерам древних текстов. Храм был практически заново отстроен в 1908 г.

Обнаружив библиотеку, даосский монах подарил несколько свитков начальнику уезда Ван Цзунханю, человеку весьма далекому от учености. Позднее они попались на глаза знакомому этого чиновника Е Чанчжи, на протяжении многих лет увлекавшемуся проблемами древней истории. Он организовал запрос в адрес местных властей Ганьсу и предложил перевезти документы в Ланьчжоу — административный центр провинции.

Сославшись на нехватку нужных средств (не удалось отыскать 10 тысяч лянов серебра), в марте 1904 г. губернатор Ганьсу приказал начальнику уезда внимательно пересчитать рукописи и обеспечить их сохранность, но тот посчитал указанное распоряжение чудачеством руководства и не стал его выполнять должным образом. Вход в пещеру формально перегородили досками и кирпичами, что никак не отразилось на регулярности ее посещений упомянутым монахом.

Свои впечатления от первого визита в это книгохранилище А. Стейн описывает следующим образом: «Сваленные слоями, но без всякого порядка, передо мной в тусклом свете маленького светильника в руках даоса сплошной массой до высоты почти 10 футов громоздились связки рукописей, занимавшие, как показали последующие измерения, объем без малого в 500 кубических футов».

Англичанин добрался до Дуньхуана 12 марта 1907 г. и в течение запланированного краткого пребывания намеревался осмотреть Могаоку, а также пополнить запасы воды и продовольствия для продолжения раскопок в безжизненной пустыне. Довольно неожиданно от торговца из Урумчи он узнал об удивительной находке даосского монаха и старинных манускриптах, по-прежнему, как ему поведали, находившихся в одной из пещер. Получив такую информацию, крупный специалист-археолог, разумеется, не мог покинуть город, не встретившись с Ван Юаньлу и не познакомившись с древними рукописями. Однако последнего не было в пределах оазиса, поскольку он совершал очередную поездку по соседним районам, собирая средства на восстановление монастыря.

При посещении пещерного комплекса А. Стейн и сопровождавший его переводчик столкнулись с молодым буддийским монахом-тибетцем, рассказавшим о каноническом тексте, который Ван на время предоставил их обители. По словам англичанина, «это был бумажный свиток в превосходном состоянии около фута шириной и длиной примерно 15 ярдов». Попытки прочитать замысловатые иероглифы оказались безуспешными, что заставило ученого в очередной раз отругать себя за незнание китайского языка. С другой стороны, для него стало совершенно ясно: пребывание в Дуньхуане затягивается на неопределенный срок.

В отсутствие даоса А. Стейн решил не сидеть сложа руки и отправился в северо-западном направлении, в сторону Юймэньгуаня, о котором читатель уже знает. В ходе энергичных раскопок он пришел к твердому убеждению и аргументировано доказал, что руины, сохранившиеся в этих местах и которым более двух тысяч лет, являются составной частью Великой китайской стены, значительно расширив ее прежние границы. После двух месяцев напряженной работы экспедиция вернулась в Дуньхуан 21 мая.