Генри Мортон - Лондон. Прогулки по столице мира

Хотя Лондонская стена ремонтировалась и укреплялась, ее местоположение никогда не менялось, и она остается на том же месте, где ее когда-то возвели римляне. Вплоть до эпохи правления королевы Елизаветы каждый приближавшийся к Лондону путешественник видел город, окруженный стеной. Шесть ворот этой стены (Олдгейт, Бишопсгейт, Мургейт, Крипплгейт, Олдерсгейт и Ладгейт) закрывались на ночь, и только в годы правления Георга III они стали мешать движению городского транспорта. В связи с этим их демонтировали и продали. Тем не менее их имена сохранились до сегодняшнего дня, но только в виде названий остановок, указанных на маршрутных табличках омнибусов, которые колесят по всему городу. Таким образом, Сити — квадратная миля, которую около двух тысяч лет назад римляне обнесли стеной. Это зародыш, из которого выросло грандиозное образование, получившее название Лондонского графства, а затем развилась еще более обширная структура — Большой Лондон. Сегодня крохотный Сити окружает невидимая стена, строительство которой в свое время потребовало невероятного количества кирпичей и раствора.

«Квадратная миля» является уникальным пережитком. В Англии нет другого такого места, которое имело бы столь явное сходство с городом-государством античности. Она управляется не советом Лондонского графства, а главой собственного муниципалитета — лордом-мэром Лондона, «королем Квадратной мили». Структура его государства повторяет структуру средневекового баронства. Функции правительства в Сити осуществляет совет общин, который собирается в Гилдхолле. Полиция Сити — независимая организация. Ее сотрудники носят шлемы, слегка отличающиеся от шлемов прочих лондонских полисменов, к тому же на рукавах у них красные, а не синие нашивки. Формально обычный лондонский полисмен не имеет права производить арест в пределах Сити, то же самое относится и к полисмену Сити, оказавшемуся за пределами своей территории. Но мне кажется, что такого рода вопросы решаются по взаимной договоренности. Подобными методами старинный Сити пытается сохранить собственное достоинство и независимость.

Возможно, одной из наиболее значительных традиций, которые можно рассматривать как отражение былого могущества Лондона, является древний обычай, согласно которому король, прежде чем посетить Сити, должен остановиться у границы и попросить у лорда-мэра разрешения войти на подвластную последнему территорию. На самом деле смысл этой церемонии заключается в следующем. Каждый раз, когда монарх направляется в Сити, его карету или автомобиль останавливают у Темпл-Бара, где проходит западная граница Сити и где монарха ожидают лорд-мэр с шерифами, оруженосцем и жезлоносцем, а также маршалом Сити. Лорд-мэр выходит вперед и протягивает королю свой меч — меч Сити. Прикоснувшись к мечу, монарх возвращает оружие лорду-мэру, после чего его экипаж въезжает в Сити. Эта короткая церемония, несомненно, демонстрирует покорность Сити и одновременно — самостоятельность городского центра. В старину перед королем открывались ворота, которые теперь уже не существуют. Эта церемония выглядела более естественно, когда еще стоял Темпл-Бар. Тогда ворота перед приездом монарха запирались, королевский герольд стучал в них и просил разрешения войти.

Этот странный обычай хорошо иллюстрирует статус Лондона, который признавался всеми английскими королями, начиная с Вильгельма Завоевателя, за исключением Карла I. Многие из обрушившихся на этого правителя несчастий объясняются тем, что он никогда не понимал характера Сити. Статус Сити был настолько заметным явлением, что такой писатель, как Лоуренс Гомм, даже выдвинул теорию, согласно которой муниципальные привилегии и традиции берут начало в римском Лондоне. Когда после ухода легионов Англия погрузилась в эпоху «темных веков» и стала добычей пиратствовавших данов и саксов, в стенах Лондона по-прежнему существовало романизированное сообщество, которое ревностно хранило традиции главного города имперской провинции. У этой точки зрения есть множество оппонентов, которые считают, что в период с 410 года н. э., когда легионы покинули Британию, и по 886 год, когда Лондон упоминается в хрониках уже как город саксов, он представлял собой безлюдное, покинутое жителями место и все связи Лондона с Римом были разорваны.

Однако не вызывает никаких сомнений тот факт, что планировка и размеры лондонского Сити полностью соответствуют римским стандартам. Впрочем, теперь уже не увидишь тот Сити, который некогда возвышался на Ладгейт-Хилл и был окружен городской стеной. Однако, как упоминалось выше, эта стена сохранилась. Чтобы рассмотреть руины этого некогда могучего кольца, нужно спуститься в подвал какого-нибудь склада или посетить такие места, как Олл-Хеллоус-он-зе-Уолл, церковь Сент-Джайлс или Крипплгейт, где величественную реликвию римской эпохи можно наблюдать при свете дня.

В Лондоне есть по меньшей мере четыре архитектурных ансамбля, узнаваемых в любом уголке мира. Один из них — комплекс зданий в составе Английского банка, Королевской биржи и дома лорда-мэра. Остальные — это, во-первых, Трафальгарская площадь, Национальная галерея и церковь Святого Мартина-в-полях; во-вторых, Вестминстерское аббатство и здание парламента; наконец, в-третьих, Тауэрский мост и сам Тауэр.

Когда я поднялся по ступеням на крыльцо Королевской биржи, сторож как раз отпирал двери, и я впервые за много лет вошел в это ныне пустующее здание. Должно быть, многие из приезжих, зная, что в Лондоне есть Королевская биржа, едут в Сити с мыслью, что с минуты на минуту увидят признаки грандиозной коммерческой деятельности: снующих повсюду брокеров, тайно совещающихся дельцов, суетящихся посыльных, услышат звон телефонов и дребезжание телетайпов. Внушительный вид викторианского портика, величественно возвышающегося над потоком омнибусов, только усиливает их надежды. Но англичане странные люди. Здесь, в самом сердце великого Сити и на одном из самых дорогостоящих в мире участков земли, они тратят деньги на содержание огромного храма, в котором не заключается никаких сделок, если не считать обмена бутерброда с сыром на бутерброд с тушенкой, совершаемого парочкой приступивших к завтраку рассыльных.

Первая Королевская биржа, построенная во времена Елизаветы, представляла собой здание, на которое стоило посмотреть; то же самое можно сказать и о второй бирже, разорившейся в тревожном 1838 году, после того как по городу поползли слухи, что эта биржа никому не приносит удачи. Такие слухи оказали бы негативное влияние на любую биржу. Сегодня это здание представляет интерес постольку, поскольку на ней установлен «кузнечик» сэра Томаса Гришэма. Этот флюгер — реликвия, оставшаяся от елизаветинской биржи. Другой реликвией того здания считается турецкий точильный камень. Однако ничего более занимательного я так и не обнаружил.