Ханс Майбаум - Сирия - перекресток путей народовм

Исторические источники не очень подробно сообщают о происхождении финикийцев, но известно, что около 3000 года ханаанские племена (часть волны западносемитских кочевых племен, вышедших, вероятно, из центральной части Аравийского полуострова) распространились по сирийской земле и осели на побережье Средиземного моря, смешавшись с уже живущими там народами, а позднее приняв и новых пришельцев. С возникновением классового общества они объединились в несколько городов-государств, расположившихся вдоль побережья. В обстановке постоянной угрозы вторжения со стороны Египта, алчущих наживы племен амореев, хеттов, хурритов, ассирийцев, арамейцев и, наконец, персов, они смогли все же обеспечить себе безбедное существование благодаря развитому сельскому и лесному хозяйству, а также ремеслам и торговле. Одновременно они создали культуру, которая, обогатившись культурными достижениями многих народов, пересекших это пространство, распространилась далеко по всему Ближнему Востоку и оставила человечеству непреходящие ценности.

Руины древних финикийских городов-государств расположены на современном сирийско-ливанском побережье так близко друг от друга, как нанизанные на шнурок жемчужины. Важнейшие из них с севера на юг — Угарит, Арвад, Амрит, Библ, Сидон и Тир. Исходным пунктом нашего путешествия по Финикии будет Бейрут, столица Ливанской Республики.

Магистраль Дамаск — Бейрут проходит по необычайно красивым местам, контрастно отличающимся друг от друга — зеленым долинам, каменистым пустыням, глубоким ущельям, плодородным плоскогорьям, высокогорным перевалам, покрытым в течение двух месяцев снегом. Завершается она крутым спуском к залитому солнцем берегу Средиземного моря.

Я еду на маршрутном такси, наиболее распространенном транспорте страны, где нет развитой железнодорожной сети. Цена за проезд сравнительно скромная, и водитель ждет, громко выкрикивая место назначения, пока не наберется достаточно пассажиров.

Апрель, солнце теплое, по среднеевропейским понятиям — великолепная летняя погода. Мне не приходится долго ждать. Через несколько минут в машину протискиваются со своими мужьями две укутанные в покрывала женщины, которых я бы сдержанно назвал статными. По местным масштабам машина теперь занята до пределов допустимого. Но следом втискивается молодой человек, очевидно студент, и, наконец, женщинам передают ребенка. Теперь, кажется, мы можем ехать, по водитель не торопится нажать на стартер. Он еще раз выходит из машины и исчезает в конторе по найму такси.

— Разве машина не полностью загружена? — глубоко обеспокоенный, спрашиваю я студента. Несколько недель назад я был свидетелем того, как к водителю такого же переполненного автомобиля подошел полицейский. По невежеству я думал, что он хочет сделать внушение по поводу перегруженности машины. Ничего подобного! Он протиснулся в машину — между водителем и левой передней дверью! Студент успокаивает меня. Такси заполнено достаточно, по дорога еще не свободна. Ночью в горах снова выпал снег, и поэтому перевалы через горы Антиливан и Ливан закрыты.

Нам ничего не остается делать, как набраться терпения. Я уже слышал, что связь между Дамаском и Бейрутом с декабря по апрель прерывалась иногда на несколько дней, а иногда и недель.

Однажды мой коллега выехал январским утром в Бейрут, чтобы купить кое-какие необходимые вещи для собравшейся рожать жены. Между тем новые снегопады накрыли перевалы, а сильные штормы сделали непроезжей ведущую на север береговую трассу, по которой можно обогнуть оба перевала. Когда через две недели оп наконец вернулся в Дамаск, то был уже отцом десятидневного мальчика.

Проходит час, второй. Вдруг в конторе зазвонил телефон: «La rue est libre!» («Дорога расчищена»). Можно отправляться.

Сначала путь лежит вдоль Барады. По берегам — зеленые деревья и кустарники. Приветливые рестораны так и манят остановиться. Яркое солнце гонит мысли о зиме и снеге. Машина пересекает предместья, которые, чем дальше мы удаляемся от Дамаска, тем больше приобретают деревенский вид. Табличка на обочине дороги подтверждает: «Bue libre» («Расчищенная дорога»). Водитель набирает скорость. Поразительно, что он способен выжать из дряхлого, дребезжащего форда.

Вскоре мы оставляем дорогу вдоль Барады, и сразу же растительность скудеет, а потом и вовсе исчезает. Начинается пустынная равнина — «Сахара-эд-Димас». Дорога, поднимаясь все выше, становится более извилистой. Время от времени навстречу нам попадаются большие стада коз и овец. Меня удивляет, как в этой, казалось бы, лишенной всякой растительности местности животные отыскивают себе какой-то корм. Часто по обеим сторонам дороги замечаю остатки древних караван-сараев, которые можно было бы назвать предшественниками современных кемпингов. За поворотом — покрытая снегом вершина Джебель-эш-Шейх, самой высокой горы в южной части Антиливана, достигающей 2814 метров над уровнем Средиземного моря и 3200 метров над уровнем Иорданской впадины. Издревле эту гору считают священной. Ханаанеи почитали ее как обитель всевышнего. Она неоднократно упоминается в Ветхом завете под названием Баал Хермон (Ермон). Римляне возводили на ее отрогах многочисленные культовые сооружения.

Все круче становятся скалы по сторонам шоссе. Вдруг — трудно поверить глазам своим — появляется первый снег, и сразу же нас окружает зимний ландшафт.

Через 40 километров подъезжаем к сирийскому пограничному пункту: длинная цепь автомобилей свидетельствует об интенсивном движении через границу. Бросается в глаза большое число грузовиков, многие ярко раскрашены и иллюминированы цветными лампочками. Старая астматическая узкоколейка, проложенная через горные цепи Антиливана и Ливана, абсолютно не приспособлена для транспортировки грузов, поэтому наиболее важные из них доставляются из Бейрутского порта в Дамаск машинами. Даже снабжение Иордании и ее столицы Аммана осуществляется таким же способом, так как в небольшую гавань Акаба, расположенную в самой северной точке Красного моря, из Европы можно попасть только кружным путем — через Суэцкий канал.

Паспортные формальности закончены быстро, но транспорт таможенный контроль проверяет довольно основательно. Кому не повезло, тот весь свой багаж выкладывает рядом с машиной, некоторые грузовики разбираются, можно сказать, на составные части. Такой строгий контроль вызван необходимостью пресечь контрабанду наркотиками. Но с какой бы строгостью ни действовали пограничные стражи, им очень трудно выловить профессионального контрабандиста. Один полицейский из Дамаска рассказал мне, что контрабандисты спрятали маленькие ампулы с гашишем в молодые кочаны капусты. Наркотики были переправлены через границу, а махинация раскрылась совершенно случайно: таможенник решил взять лично для себя несколько кочанов.