Евгений Ладик - Похождения иркутского бича

Старый Большевик замолчал, заплевал цигарку, а потом добавил:

— Они все равно бы проиграли, что я наших леспромхозовских мазил не знаю.

— Так ты за это срок мотал? — спросил Марк.

— Не. Тогда даже следствия не проводили, списали все на осадку грунта в болоте. Да и команда выжила. Посадила меня жена. У нас и раньше стычки бывали. Я мужик горячий, а она, стерва упрямая, как колода. Что ей не скажешь — все поперек сделает. Ну, поучишь иной раз, дашь в рыло. Она и бежит к участковому. А тут я, по пьянке, топором рукав ей у полушубка оттяпал.

— Что, вместе с рукой? — удивился Марк.

— Зачем с рукой? С вешалкой. Вынес полушубок ее во двор, положил на чурбак и отрубил. Слышал бы как она вопила! Пришлось ей хайло кулаком заткнуть. А она возьми и напиши иск в суд. На суде все говорила: «Вы его попугайте граждане судьи, попугайте». А судья ей: «Мы здесь, гражданка, не пугаем, а наказываем». И влепил мне два года. Как она потом не просила назад заявление, ничего не помогло. Ушел поезд. Через полгода меня на «химию» выпустили — приехала и больше уже не пугала судом. Упрямая, а так-то она ничего баба.

Старый Большевик задумался, и Марк не стал больше задавать вопросов, и так было ясно, что «упрямая» — прямо или косвенно — причина появления супруга в экспедиции.

Хомич приехал с тренировки и в момент разогнал бичей в заход.

В заход Марк пошел с молодым Шахназаром, Хомич доверил ему работу техника. Самому задать по буссоли направление будущих просек. Предварительно, правда, хорошенько растолковал и показал, как установить стрелку, чтобы склонение было 13 градусов.

— Видишь, стрелка показывает вправо от буквы «С» тринадцать делений? Значит, смотришь в прицел и вешки ставишь точно за нитью.

Марк слушал вполуха и снисходительно кивал, всем видом показывая бичам: «Ишь, молодой, взялся отца учить…»

Шахназар слушал внимательно, хотя и не очень понимал все эти премудрости с магнитным склонением. Хомич выдал каждому рабочему по схеме, на жаргоне бичей — блудиловке. На парашкинской схеме нарисовал буссоль и изобразил, как задавать склонение.

Бичи сунули в рюкзаки топоры, мерный шнур, аптечку, продуктов дней на десять, махорки и отправились в первый заход.

Бодро отмахав по аласу километров тридцать, вышли к вялотекущей речке — их главной примете. Переночевали у костра, а утром, глотнув чифиря, принялись за работу. Марк срубил вешку, водрузил сверху буссоль и воткнул на краю аласа, метрах в двадцати от кромки леса. Шахназар срубил три вешки и воткнул их одну за другой в землю, подчиняясь командам Марка, который смотрел в буссоль и подымал то левую, то правую руку, пока вешка не оказывалась точно на линии. Тогда Марк резко опускал руку, точно заколачивал что-то молотком, и Шахназар забивал вешку в землю.

Первой решили прорубить просеку север-юг, длиной четыре километра, а уже от нее рубить две поперечки на запад, параллельно друг другу. В одиночку рубить — выработка больше, но первую просеку взялись бить на пару, для тренировки Шахназара.

Пока Марк, пятясь задом, чтобы видеть створ [7] Створ — кратчайшее расстояние между двумя точками на местности. В отличие от прямой линии на бумаге может иметь вид дуги или змейки, короче, как бич прорубит. На реке деревьев нет, поэтому идти по створу, значит, идти по прямой между двух знаков. , разрубал просеку и ставил на соседних деревьях затески — одну сзади, другую спереди, а третью внутрь просеки, Шахназар вырубал вешку, втыкал ее по створу и вместо Марка начинал рубить просеку, а Марк шел готовить вешку. Так, постоянно подменяясь, прошли к обеду километра два. Настроение у бичей поднялось, если и дальше пойдет такой чистый лес, то по три нормы в день они выколотят.

Но Фортуна особа капризная, стоило бичам в нее поверить, и она, по своей женской натуре, тут же от них отвернулась. Просека вышла на алас, густо заросший ерником. Ерник — карликовая или кустарниковая береза с мелкими овальными листочками — вымахал выше человеческого роста и рос так густо, что зайцу не протиснуться. Пришлось косить его топором, расталкивая по сторонам. Просека смотрелась как туннель. К вечеру, наконец, пробились через ерник и отправились к месту ночевки, где бросили утром рюкзаки.

Настроение испортилось, и Марк всю дорогу ругал составителей схемы:

— Нет, смотри, на блудиловке от этого аласа мы должны были пройти метров триста западнее, а он аж до просеки тянется.

На следующий день они взяли мерный шнур и промерили прорубленную просеку. Если читателю придется когда-нибудь ходить по просекам, пусть обратит внимание на колышки, вбитые вдоль просек. Одна сторона на них плоская и на ней видны зарубки. Две зарубки означают двести метров, четыре — четыреста, одна прямая и одна косая — шестьсот. На километре стоит кол побольше и краской написана цифра один. Зарубки всегда направлены в ту сторону, откуда велся промер. Лесникам эти колья помогают находить нужный выдел и отводить делянки для рубки.

В этот день фортуна явно изменила бичам. При прорубке им встретились еще два аласа и оба — заросшие ерником. Они с трудом прорубили просеку до четырехкилометровой отметки и пошли к стану. Марк взял направление на восток, и они неожиданно быстро вышли на главный алас к речке. Судя по схеме, идти по лесу нужно было километра четыре, а они не прошли и километра. У Марка давно уже ворочались подозрения, что что-то он напортачил, задавая направление. На стане, взяв схему и внимательно рассмотрев рисунок таксатора, он понял, что склонение взял не в ту сторону и, соответственно, отклонился от схемы на двадцать шесть градусов. Отсюда и все эти заросшие ерником аласы, которых не было бы, сделай он все правильно. Говорить об ошибке Шахназару он не стал, решив оставить неприятное объяснение на утро. А то, что объяснение будет неприятным, не вызывало сомнений. Просеку придется перерубать.

Утром Марк пришел на старое место, поставил буссоль и крикнул Шахназару:

— Выдергивай вешки, будем задаваться по новой. Я позавчера неправильно склонение взял.

Шахназар не понял. Пришлось все объяснять подробно, стараясь придать делу юмористический оттенок. Наконец, до того дошло, что два дня мучений пропали впустую.

Смешной стороны в этой ситуации он не увидел, а только рассвирепел:

— Значит, зубробизон лесоустройства пятого бонитета, слушать надо было, когда Хомич объяснял, а не в ухе ковыряться, — и неожиданно врезал Марку кулаком в провинившееся ухо. Марк, со вчерашнего вечера злившийся на себя, ухватился за возможность переадресовать злость на другого и вмазал от души Шахназару в нос. Тут началась драка, абсолютно не похожая на киноэкранную, где герои лепят друг другу красивые апперкоты, от которых, случись они на самом деле, переломались бы и челюсти, и руки. Нет, наши герои дрались, как дерутся нормальные люди: много беспорядочных и слабых ударов, хватаний и цепляний, потом что-то вроде вольно-классической борьбы до полного изнеможения обеих соперников. Откатившись друг от друга, перемазанные в крови, капавшей из носа Шахназара, бичи с хрипом дышали, но злость уже прошла. Трясущимися руками Марк свернул цигарку и прикурил. Вдруг сидевший недалеко Шахназар побледнел и завалился набок. Парашкин бросился к нему: