Жанна Голубицкая - Десять дней в Рио

Из зеркала, как ни странно, на меня не смотрит ничего страшного. Никаких красных глаз и синих кругов под ними, землистого цвета кожи, пересохших губ и прочих признаков вчерашнего злоупотребления, которые дома непременно бы вылезли. А все благодатный климат Рио!

14.00.Мы с Фелипе в «Churrascaria Marius» в районе под названием Леме — это в конце Копакабаны, если идти в противоположную от Ипанемы сторону. Здесь уже рукой подать до Пан-ди-Асукар, она нависает буквально над головой.

Мой новоиспеченный любовник смотрит на меня с нежностью, все время до меня дотрагивается — то волосы поправит, то возьмет за руку. После вчерашних возлияний я чувствую себя немного расфокусированно, но в целом мне его внимание приятно. С удовлетворением замечаю, что мой мачо и при солнечном свете выследит на пять с плюсом.

Шурашкария оформлена очень богато — в стиле корабля, полного пиратских сокровищ. Кругом сундуки с монетами и побрякушками, бочки с вином, корабельные снасти и штурвалы, россыпи золотых монет и прочие трофеи флибустьеров. Там и сям сидят и стоят раскрашенные гипсовые фигуры морских разбойников в человеческий рост: одного такого, с перевязанным глазом, сидящего на скамейке у входа в ресторан, я даже приняла за живого человека! Официанты тоже в полном флибустьерском обличии и все как на подбор — рослые, статные мужики с волевыми загорелыми лицами и белозубыми улыбками. Наверное, чтобы устроиться сюда, проходили строгий кастинг!

Вообще мне по душе латинский мужской «экстерьер». В местных мужчинах есть все, что влечет меня в представителях противоположного пола — блеск глаз, легкость нрава, физическая сила, страсть, щедрость души и кошелька и искрометный юмор. Я — наверное, как и многие другие женщины — ценю, когда мужчина умеет к месту пошутить, когда он обладает даром искренне улыбаться и заразительно смеяться. И ненавижу, когда он брюзжит, ноет, жадничает или читает нотации.

Кстати, мой Фелипе хоть и красив, но вовсе не туп. Чувствуется, что он много всего знает, его многое интересует. У него просто легкий характер, и он обладает чувством такта — понимает, когда уместно умничать, а когда нет. Вот вчера это было явно неуместно. А вообще он мог бы рассказать мне много любопытного про свою страну. Пожалуй, сегодня заведу разговор о политике и экономике Бразилии. Во-первых, мне это действительно интересно. А во-вторых, раз уж я решила поставить точку в наших с Фелипе эротических приключениях на самой высокой ноте, это будет самое оно! Политика с экономикой способны задушить любую эротическую фантазию на самом корню!

Я иду в туалет помыть руки и застреваю там на целую вечность! Жалею, что не взяла с собой камеру. Такого общественного ватерклозета я в жизни не видела: пол тут выложен крупной морской галькой, под потолком висит корабельный гонг, а блестящие латунные унитазы и раковины инкрустированы крупными яркими каменьями и украшены толстыми якорными цепями. Огромные зеркала в богатых рамах не иначе как были похищены пиратами из дворца какого-нибудь падишаха, а изобилие цветов в сортире сделало бы честь любой оранжерее. А еще через морскую гальку, изображающую в этом удивительном отхожем месте пол, самым диковинным образом произрастают самые настоящие пальмы, какие-то чудовищно огромные лопухи и карликовые баобабы. На них сидят птицы — живые!

А откуда-то сверху на меня смотрит гигантский разноцветный попугай и что-то бормочет по-португальски. Прямо не сортир, а ботанический сад!

Интересно, господин Путин, пока угощался в этой шурашкарии, заглядывал ли в «заведение»? Если нет, то он много потерял.

В меню «Churrascaria Marius» — буфет (шведский стол, если по-нашему) из разнообразных закусок кухни северо-востока Бразилии (это Амазония) и непосредственно «шураско» — блюда на гриле. Шураско можно выбрать мясной или рыбный, a tradicao da culinaria nordestina (амазонские закуски) представляют собой великий выбор из салатов, блюд на основе риса, фасоли, тапиоки и овощей, причудливой выпечки, фруктов и ягод, половину из названий которых я даже никогда не слышала.

Комплекс «закуски + шураско» стоит около 160 реалов. Как настоящий мужчина, Фелипе не дал мне подробно изучить цены, забрал у меня меню и распорядился сам:

— Не напрягайся, любовь моя! Твоя задача — выбрать мясо или рыбу, все остальное входит в праздничный набор. Или сегодня ты угощаешь? — Фелипе расхохотался.

— Я угощу тебя, когда ты приедешь в Москву, — парировала я. — Думаю, после такого перелета у тебя уже не останется средств на наши пельмешки.

— Что такое пельмешки?

— Не напрягайся, любовь моя! — возвращаю я ему удар. — Лучше объясни, как тут все устроено?

Насколько я понимаю, за фиксированную сумму можно есть, пока не лопнешь. Комплекс с рыбным шураско стоит чуть дороже, напитки заказываются отдельно. Тапас — закуски, а также соусы, приправы и десерты нужно набирать самостоятельно с длинных прилавков в центре зала. А шураско выносят «на круг» пираты. Происходит это так: каждые 5–10 минут в зале появляется очередной морской разбойник с огромным блюдом на голове и кричит в корабельный рупор его название. Например: «Carne! Pork!» («Свинина!») Это значит — вынесли целого порося. Фелипе объясняет мне, что в бразильской кулинарной традиции churrasco и мясо, и рыбу жарят на гриле не порционно, а одним большим куском. На части он делится непосредственно перед трапезой. Если хочешь отведать вновь вынесенного блюда, надо поднять руку. Тогда пират подходит к твоему столу, отрубает настоящим кинжалом кусок мяса или рыбы и кладет яство тебе на тарелку. И так до тех пор, пока твоя рука не устанет подниматься, а челюсти — жевать.

Я заказываю рыбный шураско. Фелипе со смехом предупреждает меня, что тогда я не смогу поднять руку, когда объявят молодого барашка. И даже если я ее подниму, барашка мне не дадут — не положено! Заказала рыбный комплекс — будь любезна, довольствуйся рыбкой. А хочешь попробовать и рыбу, и мясо — плати две цены.

— Ничего, — отвечаю я ему, — зато я подниму руку, когда объявят лобстер! А кусочек барашка я стяну у тебя, ведь ты выберешь мясной шураско, правда?

— Конечно, радость моя! Все как ты скажешь!

Тут на сцене появляется омар в вине, и я тяну руку — как в школе.

Потом выносят мраморную говядину — и руку поднимает Фелипе.

Мы веселимся, как дети, и снова пьем — теперь холодное белое вино. Я попросила его к своему рыбному шураско. К тому же после вчерашнего оно весьма помогает восстановить разум и силы.

Вывалив в мою тарелку огромного лобстера, один из официантов-пиратов вдруг целует мне руку. Фелипе хлопает его по плечу.

— Приятно, черт возьми! — говорю я ему. — У вас умеют обращаться с женщинами!