Юрий Иванов - Острова на горизонте

— Выведешь меня?

— …Вывел я их. Спас. Да и вы не бойтесь, я тут с закрытыми глазами могу плавать.

— С закрытыми?

— Конечно! Знаете, я боюсь: а вдруг и с моими глазами случится то же, что и с глазами отца? Что тогда делать? Вот и тренируюсь. Закрою глаза и плыву, плыву… И выбираюсь назад.

Он ныряет. Поднимает одного моллюска, другого. Показывает мне: «Нравится?» Я киваю: «Да, очень нравится». И Дик кладет одну из раковин в свою сумку. Плывем дальше. Минуем совсем узкий проход и видим длинную полянку, испещренную полосами и множеством чьих-то следов. Кто живет тут? Дик манит меня: «Ныряйте за мной», плывет над самым дном: «Глядите!» В основаниях коралловых деревьев темнеют отверстия. Из многих торчат какие-то тонкие длинные хлыстики. Шевелящиеся хлыстики. Э, так ведь это усы! Мальчик опускается на дно, хватается за основание мощного кораллового дерева, стучит по нему рукояткой ножа, и из норы вдруг выскакивает крупный рак-лангуст. Дик ловко ловит его и сует в сумку. Потом он поймал еще одного лангуста. Вынырнул, отдышался.

— Тут живет несколько сотен лангустов, — говорит он. — Когда становится совсем туго, я добываю десяток-полтора для ресторана «Морской конек». А сегодня мы с отцом угостим лангустами вас.

А какие тут морские звезды! Я и не видывал таких. Шиповатые, золотисто-желтые, будто вылепленные из воска, они группками лежат на песке, как бы копируя звездное небо. Ну да, вот же созвездие Лебедь, а чуть подальше — Южный Крест! Созвездие морского дна…

Однако где же Дик? Я осматриваюсь. Пропал мальчик! Быстро плыву вперед, но вскоре достигаю кораллового леса, стоящего стеной, и плыву вдоль него, отыскивая прогалинку, в которой исчез Дик. А, вот она! Вплываю в узкий проход, поворот, еще один и… тупик. Поворачиваю назад, вот еще один проход. Скорее же! Может, он и не заметил, как я отстал? Заблужусь так, что и Дик не разыщет. Что было силы спешу по другой просеке, но вскоре опять вижу, что попал в тупик. Становится страшно. Выныриваю. Оглядываюсь. Пенные волны с жестким, злым шипением прокатываются через риф. Острые белые отростки, как ножи, высовываются из воды: «Попался? Тут ты и останешься навсегда…»

— Ди-и-ик! — кричу я. И вздрагиваю, дергаюсь что есть силы, почувствовав, как кто-то притронулся к моей правой ноте. — Дик, ты?

— Да я же за вами все время плыл! — Мальчик хохочет. — Вы поворачиваетесь, а я шмыг в кораллы. Испугались?

— Испугался, — честно признаюсь я. — О, король, не оставляй меня одного!

— Плывите за мной, и я покажу еще кое-что в моем королевстве.

Теперь я уже не верчу головой вправо и влево, не замираю над какой-нибудь красивой ракушкой. Плыву следом за Диком, стараясь не отстать от него ни на метр. Что он еще хочет показать? Чем удивить? Проход расширяется, впереди виднеется не поляна, а обширное подводное поле, над которым кружат косячки рыб. Вот будто отлитые из серебра и на вид тяжелые, как серебряные болванки, стремительно проплывают с десяток макрелей. Я догадываюсь, что мы находимся у самого края рифа. Где-то вблизи начинаются океанские глубины, потому что эти рыбы избегают мелководий.

Дик зовет меня, ложится на воду, широко раскинув руки и ноги, я рядом с ним. Отдышались. Солнце припекает. До берега далеко, и мне опять становится немного не по себе: все же это океан, а не озеро. Дик говорит:

— Сейчас я позову Брума. Вы не пугайтесь.

— Брума? Кто это?

— Брум — это большой морской окунь. Случается, они вырастают в длину до двух метров. Но мой приятель Брум молодой и совсем небольшой, чуть больше метра.

— У этих окуней на спине целый частокол колючек, да?

— Десяток костяных кинжалов! Если кто его осмелится тронуть, окунь бросается на врага и бьет этими кинжалами. Глядите.

Дик ныряет, цепляется за обломок рифа и рукояткой ножа быстро и дробно колотит по нему. Дам-дам-дам! — звонко разносится подводный сигнал. Дам-дам-дам!.. Дик всплывает. Волны раскачивают нас, подносят к краю рифа. Ну что же? Где он, подводный приятель Дика? Мальчик протягивает руку в сторону океана, и я вижу, как к нам приближается большущая толстенная рыбина.

Дик ныряет, я следую за ним. Ну и чудовище! Совсем вблизи вижу массивное черно-бурое, покрытое крупной чешуей тело, громадную губастую башку с большими глазами и на спине веер костяных колючек, стянутых кожистой перепонкой. Вода увеличивает, и рыбина кажется мне гигантской, а Дик, плывущий рядом с окунем, совсем маленьким и таким беззащитным. А ну как этот окунь развернется да кинется на мальчугана? Но окунь и не думал бросаться на мальчика. Он будто застывает в полуметре от дна, а Дик трогает его, гладит по башке, спине, и окунь, словно от удовольствия, шевелит широкими грудными плавниками. Дик легонько шлепнул окуня по крутому боку и хватается за спинной плавник. Окунь вдруг стремительно поплыл и потянул за собой мальчика. Я спешу следом, но где там! Он же утянет Дика в океан! Мальчик и окунь исчезают из глаз, но вскоре я вновь вижу их. Дик хлопает окуня по боку — плыви! — а сам выныривает возле меня. Лицо его возбуждено. Он быстро говорит:

— Как здорово он меня тащил! Если бы я захотел, он бы притащил меня прямо в Порт-Луи. Вот было бы здорово! — Он передохнул. — Но я боюсь. Увидят Брума подводные охотники и начнут за ним охоту.

— А как ты с ним подружился?

— Да очень просто! Года два назад я впервые увидел его тут. Подплыл. Он глядит на меня. А я ему мертвую рыбку протянул. Он и взял. Вот и стал я каждый раз ему что-нибудь приносить. Красавец, да?

— Дик, я уже немного устал.

— Только «Питер-Бот» вам покажу, и возвращаемся.

Становится все глубже. Мы уже возле края рифа. Дик показывает вниз рукой, и я вижу какой-то бугристый холмик, тянущийся по дну в сторону океана. Мы плывем над этим холмиком, глубина увеличивается, и вдруг открывается провал. Дик ныряет, я следом. Вода давит на барабанные перепонки, в ушах звенит. Делаю несколько глотательных движений, выравнивая давление, и опускаюсь на каменистый грунт возле «холмика». Мальчик держится за него руками. Присматриваюсь. Так ведь это якорная цепь, вся покрытая наростами кораллов и ракушечника, как бы намертво приросшая к камням! Выныриваем. Вновь уходим под воду и плывем над цепью. Дик легко, как рыба, устремляется за ней в синеватую пропасть, на дне которой угадываются черные груды обломков. Напрягаю зрение. Догадываюсь, что там, в фиолетовой звенящей глубине, и покоится заросший кораллами и горгонариями пиратский корабль «Питер-Бот».

Выныриваем. Долго лежим на поверхности воды. Дик вновь ныряет, его фигурка как бы растворяется в фиолетовой глубине. Ныряю за ним. Вижу, что мальчик уже плывет над самой палубой, что-то трогает там, и с палубы поднимается мутное облачко. Какая же там глубина? Метров двадцать? Не попытаться ли и мне донырнуть до «Питер-Бота»? Погружаюсь все глубже, глубже, глубже… Бешено бьется сердце, дыхания не хватает, но, будто позабыв об опасности, я все плыву и плыву вниз: ведь Дик может, почему же я не могу? И вдруг вижу, как снизу прямо на меня несется Дик, вижу его испуганные, вытаращенные глаза, он хватает меня за руку и тянет за собой. Задыхаюсь. Сейчас раскрою рот, и весь океан вольется в мои легкие! Мне кажется, что до поверхности океана далеко, как до неба… Свинцовый полог мерно колышется в такой безумной выси, что мной овладевает ужас: не доплыть!.. Вот сейчас я раскрою рот, вот сейчас…