Карл Фалькенгорст - Африканский Кожаный чулок

Добраться до него не представляло больших трудностей, потому что склон был покрыт деревьями и пальмами, за которые можно было держаться при восхождении. Однако Белая Борода и Лео обливались потом, когда достигли края скалы, оттуда действительно могли насладиться открытым видом на всю котловину.

Вход в ущелье не был самой низкой его частью, поверхность продолжала постепенно понижаться на расстоянии около ста футов, где находилось маленькое озеро, питаемое горными ключами и ручьями. Многие из последних образовали довольно значительные водопады, которые в сухое время года принимали вид узеньких серебристых лент, во время же продолжительных дождей должны были свергаться с шумом и громом, судя по воздействию их на боковые стены ущелья, которые и направо и налево повсюду были изрыты глубокими бороздами. Все подножие долины густо поросло лесом; перед глазами расстилался зеленый ковер, достигавший до средней части горы.

Против скалистого выступа, на котором стояли Белая Борода и Лео, в самом конце овального ущелья возвышались две горные вершины, соединенные более низким горным хребтом. В этом хребте на высоте приблизительно трехсот футов от уровня озера зиял широкий темный проход футов в тридцать длиною и футов в двадцать шириною. Вероятно, то был вход в пещеру духов.

Перед ним наподобие балкона тянулось узкое плато, поросшее сухой травой и несколькими низкорослыми кустарниками. По обеим сторонам возвышались исполинские деревья, как бы сторожа вход.

Пещера духов казалась издали величественной, но чего-либо грозного, страшного в ее виде не было. Даже Лео, по-видимому, не испытывал страха перед ней: он безмолвно и спокойно указывал рукой по направлению пещеры, как бы желая выразить этим, что там — цель их путешествия.

Белая Борода был занят мыслью, как лучше проникнуть к пещере духов.

Внизу, по долине, подойти было не особенно удобно. Через кустарник в крайнем случае можно было бы проложить дорогу с топором в руке, но еще большие препятствия, чем девственный тропический лес, представляли изрытые русла ручьев. По ним вообще был бы в состоянии пройти только самый привычный горец, да и то ему едва ли удалось бы преодолеть все эти трудности в один день. Еще больше потребовалось бы времени, чтобы проложить себе дорогу в хаосе самих скал.

Туземцы, посещавшие эту пещеру много лет тому назад, наверно, проложили к ней дорогу, перекинули через пенящиеся потоки мосты, но время уничтожило все: насекомые источили мягкое дерево, а дорога поросла густым лесом.

Однако Красная Змея перелез через это ущелье! — Белая Борода невольно взглянул наверх. Но и там были непреодолимые препятствия, — круто спускающиеся гребни и зубцы гор, густая чаща кустарников и деревьев. За исключением птиц, время от времени подымавшихся с озера, животный мир, казалось, совершенно отсутствовал в этой горной котловине. Большие четвероногие также, вероятно, считали непреодолимыми препятствия, представляемые здесь горной природой, и потому избегали долину. Радость, вначале наполнившая сердце Белой Бороды, сменилась теперь тяжелым чувством разочарования; пещера духов, которую он видел перед собой, все-таки была для него недоступна: горные духи как бы охраняли вход под ее мрачные своды.

Прошло с полчаса, а Белая Борода все еще не пришел ни к какому решению. Вдруг лицо его оживилось и в глазах сверкнул огонь.

Налево, высоко на скале, двигалась маленькая коричневая точка, глаз охотника тотчас в ней узнал горную антилопу, разновидность африканской дикой козы. Быстрое животное рысцой направлялось к пещере духов, мелькая, как тень, вдоль крутых скал; оно появлялось то выше, то ниже, но все приближалось к пещере; потом исчезло в густой чаще деревьев перед пещерой, но две минуты спустя вновь появилось уже на маленькой площадке перед ней. Из груди Белой Бороды вырвался крик восторга.

Дорога была найдена; надо было соперничать с сернами, чтобы миновать это ущелье.

Вероятно, антилопа услышала возглас охотника, потому что отпрянула вдруг по противоположному направлению; все выше и выше пробиралась она между скал и гребней и, наконец, исчезла из вида.

С лихорадочным вниманием рассматривал Белая Борода извилины тропинки, по которой антилопа пришла к пещере. Он ясно различал тропинку, но не знал еще главного: как пробраться к ней из долины. Можно было отчетливо различить, что в средней части горы тропинка разветвлялась: одна ветвь направлялась к гребню горы, другая спускалась глубоко в долину, но, не достигая дна ее, опять поднималась к выступам скал над самой головой Белой Бороды. Совсем внизу тропинка, по всей вероятности, была доступна. Это место находилось в ста шагах от Белой Бороды и здесь, действительно можно было пробраться на тропинку. Здесь возвышалось высокое дерево, бросавшее своими ветвями тень на скат горы; по этому дереву можно было безопасно спуститься на дорогу, ведущую к загадочной пещере. Сердце Белой Бороды сильно билось от радостного возбуждения. Но на сегодня надо было остановиться: уже наступил вечер, а к ночи Белая Борода должен был быть в серибе. Он не хотел, чтобы у базингеров появилось какое-нибудь подозрение. Было и другое обстоятельство, побуждавшее возвратиться пораньше. Охотники, как известно, проникли в ущелье по следам леопардов, и уже приближался час, когда эти хищники оставляют свои логовища; встреча же с этими кровожадными животными в узком проходе была равносильна верной смерти.

Итак, достаточно на сегодня! Завтра можно было в четверть часа пройти весь путь, на исследование которого сегодня потребовались целые часы, а там в какой-нибудь час можно было, наверное, добраться и до пещеры.

Охотники быстро пролезли назад через ворота смерти и знакомой дорогой поспешили к серибе Гассана.

Белая Борода плохо спал в ту ночь. Его то и дело будили сны, поражавшие своей явственностью. То он видел себя борющимся в узком проходе ворот смерти с леопардом: он чувствовал, как хищное животное хватает его за бедро, — и он просыпался с глубоким вздохом. То он находился с Лео в пещере духов, у них в руках были факелы, красный свет которых отражался на влажных стенах грота, обливал волшебным светом свешивающиеся с потолка иглы, кружева и фестоны; в этом свете перед ним вырастали изящные колонны, кафедры, алтари из беловатого камня, даже целые церкви и соборы, у ног его протекал ручей, вдали виднелось маленькое озеро, тоже залитое красным светом. Белая Борода подошел к озеру. В нем кишела масса саламандр величиной с ящерицу. Они вышли на берег и окружили Белую Бороду. Сначала они казались стаей белых мышей, но потом начали внезапно расти, достигая величины крыс, кошек; потом уж они бегали вокруг него в виде белых леопардов, наконец, обратились в стаю разъяренных белых бегемотов, бросавшихся на него с разинутой пастью. Вдруг дрогнула земля, и пещера над ним обрушилась. Сердце замерло, он едва дышал. Тут Белая Борода проснулся и широко открыл глаза. Было уже светло, и стены легкого бамбукового домика действительно дрожали от чьих-то тяжелых нетерпеливых ударов в дверь.