Александра Давид-Неэль - Тайные учения Тибета (сборник)

Хотя мы начинаем все лучше узнавать Тибет и о нем написано множество серьезных книг, иностранцы все еще не слишком осведомлены относительно Далай-ламы и о его роли. Наиболее хорошо осведомленные авторы — британские чиновники, которые или лично контактировали с Далай-ламой, или поддерживали дипломатические отношения с его представителями — немного выходили за рамки описания правителя Тибета как политической фигуры.

Кроме этих авторов, много было написано людьми, которые не только никогда не ступали на землю Тибета, но даже не обладали надежной информацией о ее жителях. Они распространяли много басен, не имевших под собой никакого реального основания. Некоторые представляли Далай-ламу человеком, который понимал все языки на Земле и мог говорить на каждом из них. Другие безапелляционно утверждали, что он был аналогом римского папы для буддистов. Некоторые говорили о нем как о маге, творящем различные магические чудеса самой фантастической природы, в то время как кое-кто даже заявлял, что его дворец в Потале был своего рода «святая святых», куда не было доступа различным непосвященным, в котором жили сверхлюди, жрецы, хранители страшных тайн.

Все это — чистые выдумки. Далай-лама — исключительно временный правитель: он — диктатор-монарх Тибета.

В книге «Мистики и маги Тибета» я кратко описала Далай-ламу в его роли живого символа тулку (tulku) Ченрези. Здесь я дополню некоторые детали, чтобы избежать неверного понимания всего, что связано с этим верховным персонажем ламаистского мира.

Далай-ламы — преемники первых Великих лам секты «Желтых шапок». Чтобы познакомиться с их историей, мы должны вернуться к основанию этой секты Цзонхава, то есть к пятнадцатому веку.

Колыбель Далай-лам — монастырь Галден, расположенный приблизительно в двенадцати милях от Лхасы. Он был построен Цзонхавой в месте, удивительно контрастирующем с местностями, обычно выбираемыми для постройки «гомпас» — монастырей. Обычно они в гордом и несколько строгом одиночестве располагаются на значительной высоте, однако Галден окружен горами. Два других монастыря, относящиеся к тому же периоду и основанные учениками Тсонг Кхапы, также не устроены на вершинах. Они расположены на равнине у подножия гор, но путники отлично могут видеть их, тогда как Галден полностью скрыт в широкой воронкообразной впадине, так что путник может идти по соседним тропам и даже не подозревать, что рядом располагается крупный монастырь.

Эта особенность объясняется в одной легенде. В ней говорится, что Цзонхава предвидел, что придет время, когда его учение будет подвергаться гонению, его отвергнут на Тибете, поэтому он желал предусмотреть для монахов, своих учеников, тихое место, где они могли бы найти убежище и сохранить его учение для будущих поколений.

Цзонхава был первым настоятелем Галдена, и именно там он завершил свой жизненный путь. Для него в большом храме, построенном в центре монастыря, был установлен роскошный мавзолей из литого серебра и золота, украшенный драгоценными камнями и окруженный своего рода шатром. Многочисленные паломники — одним из которых была и я сама — посещают эту могилу, перед которой постоянно горят сотни ламп.

Цзонхава был обычным религиозным мастером. Продолжая работу, начатую Атишей и его учеником Домтоном (пишется Bromston), он приложил все усилия, чтобы реформировать очень слабую монашескую братию тибетского духовенства. Поэтому его учеников называли «гелугпа» (dgelugspa) — «те, кто имеет добродетельные привычки». Название «Желтые шапки» было им дано после того, как Тсонг Кхапа, чтобы отличить своих учеников от других монахов, которые носили красные головные уборы, велел им надеть желтые колпаки. Однако эта простая причина не показалась удовлетворительной людям, очарованным их чудесами.

Считается, что ему явилось женское божество по имени Дордже Налджорма и посоветовало ему поменять цвет и форму головного убора его учеников. Она уверяла его, что, если они будут носить желтые шапки, они одержат победу над их соперниками — «красными шапками».

Сокращая знакомые названия «Желтых шапок» и «Красных шапок» до более короткой формы «Желтой» и «Красной» сект, некоторые иностранцы думают, что одни ламаистские монахи носят желтые одеяния, а другие — красные. Я уже говорила, что это не так. Монашеское одеяние имеет цвет темного граната, а форма его одинакова для обеих сект и обоих полов. Монахи наиболее крупных ветвей знатоков древней религии местных тибетцев — белые Боны — носят такое же платье. Только форма головного убора, его цвет и цвет мантии — своего рода далматика (верхнее одеяние с широкими рукавами у католических и англиканских священнослужителей), носящее название « дагам » (dagam) (zlagam), который ламы носят во время службы, — позволяет распознать секту, к которой принадлежит конкретный священнослужитель.

Мы окажемся неправы, если вообразим, что Цзонхава нацелился на возвращение ламаизма к доктрине исходного буддизма, удаляя из него наслоения индусского-тантрического и Бон-шаманистского происхождения.

Он был столь же привержен ритуалам, как и прежние «Красные шапки», и по большей части разделял их суеверия. Можно сказать, что в основном его реформы касались монашеских наказаний. «Красные шапки» допускают питье продуктов брожения и требуют принесения обета безбрачия только от монахов, которые получили высшее посвящение гелонг (gelong) [107] Пишется dgeslong , буквально «добродетельный-нищенствующий». , тогда как Цзонхава запретил брак и употребление сброженных напитков всем членам духовенства без различия [108] Известно, что буддизм запрещает использовать питье на основе брожения всем своим приверженцам, как мирянам, так и священнослужителям. В этом ламаизм очень нестрог. .

Цзонхава, религиозный мастер, которого почитает наибольшее число учеников, никогда не был главой церкви. Ни его племянник, Кхадуб Дже (Khasgrub je), который ему наследовал, ни другие ламы, про которых говорили, что они являются его воплощениями, ставшие по очереди настоятелями Галдена, не были наделены властью определять представления верующего или отлучать от церкви тех, чье мнение отличалось от их собственного. Эта прерогатива в буддизме никогда и никому не предоставлялась.

Несмотря на интеллектуальный упадок некоторых из тех, кто впал в суеверие, дух исходного учения все еще жив среди буддистов и достаточно мощен, чтобы помешать ученому духовенству отказаться от свободы исследовать, что настоятельно предписывал своим ученикам Будда.

Бескомпромиссное отношение примитивных буддистов к этому вопросу можно заметить во множестве высказываний из Священных писаний пали. Я приведу одно из них, взятое из Калама сутты (Kalama sutta).