Уильям Голдинг - Повелитель мух

— И еще одна вещь. Здесь, внизу, нам не будут сниться такие сны по ночам. Здесь конец острова.

Они соглашались со всей горячностью своих измученных страхом душ.

— Так слушайте. Потом мы, может, пойдем к скальному замку. Но сперва я сделаю так, чтобы все большие бросили заниматься этой ерундой с рогом и пришли ко мне. Мы убьем свинью и устроим пир. — Он помолчал, затем заговорил уже медленнее: — И еще насчет зверя. Когда убьем свинью, будем всякий раз немного оставлять ему. Может, он тогда нас не тронет. — Он резко выпрямился. — А теперь — в лес, на охоту.

Повернувшись, Джек пустился рысцой, и остальные, чуть помедлив, послушно двинулись за ним.

В лесу они пошли развернутым строем, нервно озираясь по сторонам. Почти сразу Джек нашел вырытые и разбросанные корешки — свидетельство того, что здесь была свинья, — и вскоре вышел на свежий след. Джек подал сигнал всем остановиться и пошел вперед. Он был счастлив и чувствовал себя в сыром мраке леса так же привычно, как в своей старой одежде. Он пополз вниз, к скалам и редким деревьям у моря.

Свиньи лежали под деревьями, словно набитые жиром мешки, и сладострастно наслаждались тенью. Ветра не было, и животные не подозревали об опасности, а Джек научился подкрадываться бесшумно, как тень. Так же неслышно он вскарабкался обратно и обратился с наставлением к притаившимся охотникам. Они осторожно двинулись вперед, потея от напряжения и жары. Под деревьями лениво шевельнулось ухо какой-то свиньи. Немного в стороне от остальных лежала самая большая свинья, погруженная в материнское блаженство. Она была черная с розовыми пятнами, к ее огромному вздутому брюху припал рядок поросят: одни спали, другие возились и попискивали.

Ярдах в пятнадцати от стада Джек остановился, и его рука, протягиваясь вперед, указала на свинью с поросятами. Он обвел всех взглядом, чтобы удостовериться, что его поняли, и мальчики кивнули ему. Их правые руки медленно замахнулись.

— Давай!

Стадо свиней сорвалось с места, и с расстояния в десять шагов в выбранную Джеком свинью полетели копья с закаленными на огне наконечниками. Один поросенок, волоча за собой копье Роджера, с сумасшедшим визгом бросился в море. Свинья издала какой-то сдавленный стон и поднялась, шатаясь, с двумя копьями, застрявшими в ее жирных боках. Громко крича, мальчики бросились вперед, поросята разбежались, а свинья, прорвав кольцо, понеслась напролом через заросли.

— За ней!

Охотники окружили кусты, но свинье удалось вырваться, и она помчалась по лесу, унося в жирном боку жало еще одного копья. Волочившиеся древки мешали ей бежать, а зазубренные острия причиняли мучительную боль. Свинья налетела на дерево, еще глубже вогнав в себя одно из копий, и теперь путь ее бегства был помечен свежими каплями крови. Медленно тянулся полдень, мглистый и зловещий от влажной духоты; обезумевшая свинья спотыкалась и истекала кровью, а охотники, взволнованные долгим преследованием и пролитой кровью, гнались за ней с вожделением. Они уже видели ее, почти настигли, но свинья, рванувшись из последних сил, снова оказалась впереди. А когда они снова уже почти настигли ее, она, шатаясь, выбежала на лужайку, где росли цветы и в горячем неподвижном воздухе плясали пестрые бабочки.

Сраженная жарой, свинья рухнула, и на нее навалились охотники. Обезумев от этого нападения неведомых существ, она завизжала и забилась; шум, пот, кровь и страх наполнили воздух. Роджер бегал вокруг груды тел, тыча копьем всюду, где на секунду показывалась шкура свиньи. Джек сидел верхом на свинье и ножом наносил удар за ударом. Копье Роджера впилось в плоть, и он, проталкивая его глубже и глубже, навалился на древко всем телом. Копье продвигалось дюйм за дюймом, и испуганный визг превратился в пронзительный вопль. Между тем Джек добрался до горла, и по его рукам хлынули потоки горячей крови. И свинья обмякла под охотниками, отяжелевшими и удовлетворенными. А посреди лужайки все так же самозабвенно плясали бабочки.

Дело было сделано, и мальчики расступились. Джек встал, разводя руками.

— Гляньте-ка.

Он хихикал и тряс руками, а мальчики, глядя на его дымящиеся ладони, смеялись. Джек вдруг схватил Мориса и измазал ему щеки кровью. Роджер принялся вытаскивать копье, на которое только теперь все обратили внимание.

— В самый зад всадил! — пояснил Роберт, вызвав общий восторг.

— Слыхали?

— Слыхали, что он сказал?

— В самый зад!

На этот раз Морис и Роберт вдвоем устроили представление, и Морис так смешно изображал попытки свиньи увернуться от копья, что все завизжали от хохота.

Наконец и это им надоело. Джек обтер окровавленные руки о камень. Затем, принявшись за свинью, распорол ей брюхо, и на глазах у всех вытащил мотки горячих кишок и свалил в кучу на камни. Работая, он говорил:

— Пойдем с мясом по берегу. А я схожу на площадку и позову их пировать. Чтобы не терять времени.

— Вождь… — заговорил Роджер.

— А?

— А как мы огонь будем разводить?

Джек присел на корточки и хмуро посмотрел на свинью.

— Нападем на них и возьмем огонь. Вас будет четверо: Генри, ты, Бил и Морис. Раскрасимся и подкрадемся. Роджер выхватит головню, а тем временем я скажу им, что нужно. А вы, остальные, — вы отнесете мясо туда, где мы были. Там мы разведем костер. А после… — Он помолчал и встал, глядя на тени под деревьями. Когда он снова заговорил, его голос был намного тише. — Но часть добычи мы оставим для… — Он снова опустился на колени и принялся орудовать ножом. Мальчики толпились вокруг. — Возьми какую-нибудь палку и заостри ее с обоих концов, — сказал он Роджеру через плечо.

Джек встал, держа в руках окровавленную голову свиньи.

— Ну, где палка?

— Вот.

— Забей ее одним концом в землю, Стой, здесь камень. Туда, в трещину.

Джек приподнял свиную голову и насадил ее на острый конец палки, которая прошла насквозь и вышла через рот. Он отступил на шаг и голова повисла, вниз по палке потекли струйки крови.

Мальчики тоже инстинктивно подались назад. В лесу было очень тихо. Они прислушались; самым громким звуком было жужжание мух над вываленными кишками.

— Берите свинью, — прошептал Джек.

Морис и Роджер насадили тушу на палку, подняли мертвый груз и приготовились идти. В тишине, стоя над высохшей кровью, они почему-то выглядели воровато.

— Эта голова — для зверя, — громко сказал Джек. — Наш дар.

Молчание приняло дар и вселило в них страх. Голова осталась там — мутновзорная, чуть ухмылявшаяся, и между зубами ее чернела кровь. А мальчики уже бежали прочь по лесу в сторону берега.

Саймон остался на месте — неподвижная маленькая фигурка, скрытая листвой. Даже когда он смыкал веки, явственный образ свиной головы не исчезал. Полузакрытые глаза тускло смотрели на него с безграничным взрослым цинизмом. Они убеждали, что жизнь — ужасно скверная штука.