Антони Смит - Две горсти песку

Ну вот, продолжал рассказчик, на лесной опушке в подходящем месте собрали сколько-то слонов. Устроили африканский лагерь с кострами, котлами и манекенами, изображающими людей. Осветительными ракетами взбудоражили слонов, и они пошли на лагерь. Прибитые к деревьям железные балки не давали им отклониться, многочисленные камеры снимали их продвижение. Точно по расписанию слоны достигли лагеря, развив аллюр, который вполне позволял выдать их за взбешенных зверей. К сожалению, слоны даже в таких условиях владеют собой. Они промчались через лагерь, ничего не повредив. Ни один котел не был опрокинут. Ни одна крыша не пострадала. И, что хуже всего, ни один манекен не был повален, не говоря уже о том, чтобы украситься отпечатком могучей слоновьей ноги. Камеры не запечатлели ничего похожего на ту Африку, которая существует в сценариях. Надо было что-то придумать, и решили: если большие слоны не годятся, почему не сделать попытку с маленькими? Эта идея явно была признана блестящей, ибо вскоре на той же опушке появилась группа слонят. Операторы исходили из того, что дети всегда больше склонны к озорству, чем взрослые. Они любят поиграть, пошалить; наверное и слонята таковы. Но всякие детеныши чем-то отличаются от взрослых особей. Пришлось слонят подвергнуть обработке. Им обрили косматые спины, приставили деревянные клыки. Заодно изменились и масштабы лагеря. Появились карликовые хижины, над малюсенькими кострами висели миниатюрные котлы — под стать рассованным всюду куклам. И вот наступила решающая минута. Слонят погнали рысью по размеченному пути, они прибежали в лагерь. Слонята лихо размахивали хоботами, колотили ими во все стороны, после чего, очень довольные, покинули сцену. Котлы были опрокинуты, хижины разрушены, куклы искалечены. Благодарные операторы оторвались от камеры. Все было сделано по сценарию. Увековечен кусок «подлинной» Африки.

Ночью возвращаясь из отеля «Лейк-Маньяра» по крутой, извилистой дороге, мы встретили слонов и резко затормозили. Конечно, они великаны, но очень миролюбивые и сдержанные. Посмотрите на человека, идущего через заросли, сколько от него шума. А когда слон входит в густую, колючую чащу, кажется, что он просачивается сквозь нее, будто амеба, и вот уже стоит тихо-мирно по ту сторону. Мы провожали взглядом могучие черные силуэты, пока до нас вдруг не дошло, что слоны скрылись все, как один.

На следующий день произошли два события. Шарль, которого ждали дела в Южной Африке, покинул нас, и прибыла новая партия водородных баллонов. Два тяжелых грузовика «бедфорд» с двумя ведущими осями, подвывая и буксуя на грязной траве, едва одолели прогулочную площадку жирафов. Мы поспешили в Мтувумбу за новым отрядом помощников и без труда нашли желающих. Плата составляла два шиллинга в день и пачку сигарет «Четыре туза» — других они не признавали. Работа состояла в разгрузке заряженных баллонов, погрузке порожних (они весили почти столько же) и отвинчивании колпаков. Рабочие потрудились на славу, получили деньги и сигареты и снова набились в кузов «джипси». В крыше был сделан люк для съемок, из него, как из трубы, повалил столб дыма. Можно было подумать, что на нашем грузовике установлена паровая машина — люди с Москитной реки спешили обратить в дым свою заработную плату.

Вечером мы назначили вылет на следующий день. Ветер дул подходящий, скорость не превышала тридцати пяти километров в час, бури явно прекратились. Мы условились, что в восемь утра соберется наша, теперь уже более опытная, наземная команда, а стартовать можно в полдень. Плотно поужинав (главное блюдо составлял рис, но были всякие приложения), мы продолжали совещаться. Потом вдруг затеяли что-то вроде музыкального вечера. Наши номера казались нам страшно потешными, и мы хохотали до упаду. Каждый выбирал какую-то мелодию или песенку и, как мог, подражал тому или иному инструменту. Один изображал шотландскую волынку, другой — шарманку, третий — всего-навсего арфу, и все нам безумно нравилось, и мы без конца хохотали, прослушивая собственные выступления в магнитофонной записи. Из палатки посреди могучих просторов Танганьики вырывался наружу поток нестройных звуков.

Вдруг музыка оборвалась. В натянутую палатку с внушительной громкостью ударила дождевая капля. Еще, еще… И сразу подул ветер. Мы как-то сразу поникли, нам уже не хотелось ни петь, ни слушать магнитофон. Когда же наконец Африка уймется? Неужели все наши планы рухнут из-за скверной погоды, дождей и бури? Мы легли и погасили свет. Кстати, давно пора спать.

Утром ветер продолжал неистовствовать, и мы отложили старт на сутки. Джоун отправилась в деревню, чтобы предупредить наших помощников и закупить продукты. Дуглас, Ален и я запустили шары-пилоты и смотрели, как их носит туда-сюда. После ночной бури погода была такой же устойчивой, как усы на крысиной морде. Словом, видно, что сегодня лучше держаться на земле.

Все-таки мы решили все подготовить, только не наполнять оболочку газом. Мы разложили ее, вставили клапан, укрепили стропы, подключили шланг, соединили его с первой серией баллонов и разместили по окружности сети мешки с песком. Теперь осталось только повернуть вентиль. Заодно мы починили гондолу. Во время бури один угол вверху пострадал, прямоугольная гондола стала больше смахивать на ромб. Вооружившись топором, мы отправились на поиски изогнутого под прямым углом сука, который мог бы играть роль шины. Полено подходящей величины нашлось, мы укрепили им гондолу, и на душе стало легче. Аккуратными кучками было разложено все необходимое для полета.

В тот вечер мы изучили все метеорологические признаки так внимательно, как ни один римлянин не изучал внутренности жертвенной птицы, и прониклись небывалой уверенностью. Все говорило за то, что погода наладится. Никаких зарниц. И нет в воздухе этого зловещего затишья. Насколько мы могли судить, ничто не сулило коварных вихрей. Ночь как будто предвещала успех, — и мы охотно последовали бы примеру римлян, если бы знали их обряд. Песен не пели — не то настроение; зато и дождя не было. Как ни странно, несмотря на тихую погоду и светлые надежды, мы долго-долго не могли уснуть.

На следующее утро небо было чистое, как стеклышко, без единого облачка. Дул несильный, приятный ветер. Не было никакого сомнения, что настал долгожданный день. Мы стоя выпили кофе и поскорее пустили водород. «Джипси» покатил вперевалку за нашими помощниками, и началось наполнение оболочки. С характерным, режущим слух звуком из баллонов вырывался газ, шар быстро рос. Вместе с ним росла наша уверенность.

Когда закончилось наполнение, из-за гряды выглянуло несколько грозовых тучек — ничего страшного. В справочниках аэронавта написано: «При появлении кучево-дождевых облаков немедленно выпускайте газ из оболочки». Но если бы мы буквально следовали этому указанию, это была бы первая в истории воздухоплавательная экспедиция, не совершившая ни одного полета. Грозовые тучки — такая же типичная примета этой части Африки, как зонтичные акации. Все же, посмотрев на них, Ален еще раз процитировал инструкцию, которую мы частенько вспоминали.