Антони Смит - Две горсти песку

Куда сильнее подействовали на нас письма. Этот финансовый клерк наломал дров. Его сообщение об аварии вызвало немалый переполох, тем более что у газет есть привычка печатать опровержения самым мелким шрифтом в каком-нибудь незаметном месте. Читатели допытывались, как все произошло, почему газ взорвался, не было ли в конструкции шара какого-нибудь порока, правда ли, что мы не пострадали, или кто-то пытается скрыть истину. Из Найроби писали о неполадках с компрессорами, из Аруши — что из-за дождей машины не смогут забрать наши баллоны с Салехской площадки. Словом, пришла пора мне наведаться в город. Как ни чудесно жить под фиговым деревом, у такой жизни есть свои минусы организаторская сторона страдает.

Ален и Джоун должны были вернуться со дня на день, но, когда я отправился в путь, их еще не было. Дуглас отвез меня наверх, а там нашлась попутная машина до Аруши. Водитель спешил и нигде не останавливался. На полном ходу мы миновали Уилкиз-Пойнт, потом свернули с дороги, которая вела к носорогу и Салехской площадке, и пошли выписывать петли на склоне, спадающем к равнине Карату.

Когда начались редкие строения вытянувшейся в длину деревни Карату, я пытался представить себе, кто из здешних сообщил властям, что был взрыв. Может быть, вон тот тип в голубом костюме, с галстуком? Или вон тот, в пиджаке горчичного цвета и фиолетовых брюках? Или вот этот, в белой тоге, или этот, в драных шортах? Интересно было бы узнать. Я обернулся в последний раз, разглядывая группу африканцев в ярких одеждах, но ответа не получил. Сквозь мглу вдалеке на фоне неба просматривалась голубая гряда гор. И как только он ухитрился разглядеть наш шар над Кратерным Плато?.. А может быть, ему просто почудилось? Скользнула по сетчатке какая-нибудь точка, как это иногда бывает. Так или иначе, он поведал миру свою версию, и, что самое главное, ему поверили. В чем бы он ни ходил — в горчичном или пурпурном, белом или грязно-сером, бог ему судья. Но я его вовек не забуду.

В Аруше я, не утруждая себя особенно ходьбой, побывал в полиции, больнице, информационном бюро, банке, автомастерской, на почте, в конторе Национального парка, в кинофотомагазине и туристском агентстве. Аруша — компактный городок, где можно в несколько часов уладить все свои дела. Господствующий элемент ландшафта — гора Меру. Правда, этот могучий вулкан порой скрывается, когда облачность низкая или туман окутывает его крутые серые склоны. И вдруг опять появляется, всегда как-то неожиданно, будто вот сейчас только выросла из-под земли, 4500-метровая громадина. И прямо в нее упираются городские улицы, которые прежде терялись где-то вдали.

Вечером я опять встретился с биологом и пилотом Хью Лампри, моим однокашником по зоологическому факультету Оксфорда. Хью собирался на следующее утро лететь на маленькой машине в Найроби, и я с радостью принял его предложение подбросить меня. Мы вылетели спозаранок, воздух был еще недвижим, когда самолет оторвался от дорожки в Аруше. Странно было после долгого перерыва вновь очутиться на борту самолета. Я уже успел отвыкнуть от оглушительного шума моторов. Сидя за спиной Хью, я вынужден был наклоняться к нему, чтобы разобрать, что он говорит, а отвечал ему криком. Потом мы перешли на почти столь же выразительный и куда менее утомительный для голосовых связок язык жестов и мимики. Непривычным было для меня и обилие воздушных ям в столь ранний час. По сравнению с полетом на шаре сумасшедшая тряска, как если бы на автомашине вместо круглых колес поставили квадратные. В отличие от аэростата самолет не сливался с атмосферой, а лишь опирался на нее.

Идя курсом на невысокие западные отроги Меру, Хью набрал высоту и пошел над склонами вулкана. Машина надежная, ничего не скажешь, но после шара темп набора высоты показался мне смехотворным. Под сплошной рев мотора мы лезли вверх, набирая восемьдесят — сто метров в минуту. Над Нгоронгоро, как я ни тормозил подъем, мы за минуту подскочили чуть ли не на километр, причем поднимались бы еще быстрее, если бы я не стравливал газ, насколько позволяла обстановка. Мне кажется, еще несколько лет назад аэростат вполне мог бы на ограниченном отрезке соревноваться с реактивными самолетами в наборе высоты с горизонтального полета.

Перевалив через отроги, мы спустились ниже и на высоте около трехсот метров пошли над краем к юго-востоку от Найроби. Здесь множество жирафов, да и геренуков [9] Геренука, или жирафовая антилопа, — африканская антилопа с очень длинной шеей, что позволяет ей доставать листья с ветвей деревьев. тоже хватает. Геренуки, или жирафовые антилопы, часто водятся и в местах с более пышной растительностью, но там, где они и жирафы преобладают в фауне, природа не радует глаз. Красивые животные, а ухитряются, как и маленькая антилопа дик-дик [10] Дик-дик — антилопы рода Майодиа (семь видов), характеризующиеся небольшими размерами (40–60 см высотой), короткими, прямыми рожками у самцов, вытянутой в короткий хоботок мордой и большими ушами. Живут в кустарниковых зарослях Африки. , жить в самой засушливой саванне. Недаром область, где только эти животные водятся в больших количествах, называют пограничной. Здесь проходит грань между живой и неживой природой, пустыней и непустыней.

В Найроби мы сели на аэродроме Вильсон, причем едва не столкнулись с каким-то непослушным привязным аэростатом. С аэродрома мы отправились каждый по своим делам, условившись встретиться на следующий день, чтобы лететь обратно к кратеру. Я первым делом пошел в Управление гражданской авиации. Начальник управления заведовал всем, что касалось полетов над Восточной Африкой, а ведь я основательно накуролесил в его владениях. Отчасти поэтому, но главным образом из-за зоркого жителя из Карату я, стучась к нему в дверь, чувствовал себя слегка виноватым. Моя тревога длилась недолго. Меня пригласили участвовать в воздушных гонках, они должны были состояться через десять дней. Я прикинул, что после старта в Найроби преобладающие северо-восточные ветры должны пронести нас над равниной Атхи, и с благодарностью принял предложение. Старт в аэропорту, где нам обеспечена квалифицированная помощь, сулил немало преимуществ. Мы сможем показать шар всем, кто оказывал нам поддержку, поднимем их в воздух. А затем с попутным ветром пройдем над той самой равниной, которую избрали своей очередной целью.

Вечером я пригласил нашего главного помощника в Найроби Джона Бриджмена и его жену Маргарет пообедать в ресторане «Пагода». Неожиданно передо мной возникли трудности. Перед тем я заходил на завод «Ист-Африкен индастриз», чтобы условиться о снабжении нас газом для перелета из Найроби, и с некоторым опозданием внес страховку. А так как в тот день пришлось оплатить немало счетов и покупок, вечерний костюм мне уже был не по карману. Когда живешь в кратере, потребности заметно ограничиваются, зато, перенесясь в другой мир, приходится, чтобы вас пустили в ресторан, одалживать носки и галстук у Джона, приличную рубашку у одного из его соседей, смокинг — у другого. Найроби расположен в сердце огромного малоразвитого континента, и в десяти километрах от центра можно встретить дикого льва, но в самой столице мало что напоминает об этом. Обед вознаградил меня за все. В африканской стране китайские официанты с американским шиком подавали европейцам восточные блюда.