Александр Иванченко - Повести студеного юга

— Гады, скоты, трусливые подонки! — с надрывом хрипел Эванс. В бешенстве он сорвал с себя ремень и пряжкой молотил всех, кто попадал под руку. Зараженные его примером, за ремни схватились Тэрмонд и Мэнсфилд, потом и другие офицеры.

Свирепое избиение продолжалось не больше двух-трех минут, но этого было достаточно. Как сильный наркотик выводит человека из шокового состояния, так жгучая боль пробуждает в нем погасший инстинкт самозащиты. Град жестоких ударов заставил людей опомниться, оглянуться по сторонам. Они поняли главное: еще не все потеряно, еще можно бороться. Пристыженные, виноватые, как побитые псы, матросы и боцманы бегом устремились к огнетушителям. С трудом, но все же удалось заставить тушить пожар и машинную команду.

Между тем погода все ухудшалась. Корабль раскачивало на огромных волнах, и огонь во внутренних помещениях раздувало, как на ветру. Наконец, раскалив изнутри металлические внешние стенки, он вырвался наружу и, подхваченный уже настоящим ветром, неудержимо помчался по обводам и палубным крыльям правого борта. Пламя быстро распространилось по всей надводной высоте лайнера. Запылала краска и лакированное облицовочное дерево на бортах пассажирских надстроек. Теперь огонь прокладывал себе дорогу внутрь корабля. Одна за другой загорались каюты.

Сонные и еще хмельные от недавней выпивки пассажиры в одном белье выскакивали в коридоры и с дикими воплями метались в лабиринте корабельных переходов. Некоторые из них добрались до капитанского мостика. Джексона, встретившего их грубой руганью, они готовы были растерзать. Его спасли вахтенные матросы, успевшие к тому времени вооружиться огнетушителями. Под напором тугих струй пожарной смеси обезумевшие «дети экипажа», как любил называть пассажиров покойный Аллисон, были вынуждены отступить. Чтобы избавиться от подобных визитов, все входные двери в главные судовые рубки пришлось запереть.

Только сейчас Джексон включил сирену тревоги. Потом по корабельной трансляции он обратился к пассажирам. Его речь была неожиданным обвинением:

— Леди и джентльмены, прошу внимания! Говорит администрация «Вайт бёрд». Среди вас скрывается один или, вероятнее всего, несколько преступников, совершивших намеренный и заранее спланированный поджог нашего лайнера. Мотивы преступления нам пока не известны. Не знаем мы также, кто эти люди, но что они находятся на борту в качестве пассажиров, нами установлено. Сообщая вам этот факт, мы надеемся, вы сделаете соответствующие выводы и будете достаточно благоразумны, чтобы воздержаться от необдуманных действий по отношению к команде и администрации судна, которые, к сожалению, уже имели место. Несчастье одинаково постигло всех нас. Его размеры вы видите сами. Положение чрезвычайное, но команда принимает все меры, чтобы жизнь каждого, кто вверил нам свою судьбу, не подвергалась крайнему риску. Вместе с тем ваша безопасность во многом зависит от вас самих, от того, как вы будете соблюдать порядок и спокойствие. Прошу без всяких возражений и препирательств подчиняться всем требованиям команды. Случаи неповиновения будут рассматриваться как злоумышленное правонарушение и пресекаться по всей строгости, которую диктует обстановка. — Он сделал паузу и заговорил снова — Вниманию всех членов команды! У микрофона Джексон. Только что вы слышали мое обращение к пассажирам. Прошу учесть, что за одного или нескольких безумцев ответственности остальные пассажиры не несут. Вы должны быть, как всегда, корректны и помнить высший долг моряка — оказывать помощь прежде всего тому, кто на море впервые или мало с ним знаком. Надеюсь на вашу морскую честь, мужество и твердость духа. У меня все.

Свое заключение, что среди пассажиров скрываются преступники, Джексон ничем не мотивировал. Но на это никто не обратил внимания. Его речь, произнесенная убежденно и властно, пассажиров отрезвила. Невольно они почувствовали себя виноватыми. Подозревая товарища рядом, каждый боялся, чтобы в преступлении не заподозрили его самого. И этот страх, пока на корабле оставались места, не охваченные пламенем, был сильнее огня. Толпы в коридорах притихли. Команда же, услышав голос Джексона, вздохнула с облегчением. Значит, он на мостике, на судне есть капитан. Конечно же они будут предупредительны, свой долг они выполнят.

Но время было упущено. При всей самоотверженности команда уже не могла не только погасить пламя, но даже уменьшить его. Разгораясь все сильнее, огонь поглотил всю правую половину корабля. «Вайт бёрд» пылала громадным костром.

В 4.30 Джексон приказал подать сигнал бедствия.

Тревожный призыв о помощи вскоре был принят береговыми спасательными станциями Четхем и Хептон-Коутс, а также двумя рейсовыми кораблями — «Сити оф Америка» и «Бернард Сварт». Эти суда держали связь с «Вайт бёрд» до тех пор, пока ее радисты вдруг не прекратили работать.

Оба корабля, принявшие SOS, взяли курс на «Вайт бёрд».

Связь с горящим лайнером продолжалась около двадцати минут. Переговоры о помощи слышали по всему восточному побережью Америки. Теперь многие знали, что вдоль побережья, на котором можно было найти, спасение, с упрямым курсом на Нью-Йорк и скоростью 27 узлов движется гигантский факел.

Спасательные корабли всех размеров из портов Нью-Йорка, Филадельфии и Балтимора немедленно вышли в море. Всем хотелось заполучить огромную денежную награду, положенную тому, кто первым подаст буксирный трос на горящее судно. Сколько стоила «Вайт бёрд», ни для кого не было секретом.

Гонку выиграл сторожевой корабль военно-морского флота США «Партингтон». Он подошел к лайнеру в 5 часов 17 минут и делал попытки забросить на него буксирный трос.

Но на носу «Вайт бёрд» стоял Джексон и как капитан корабля кричал в мегафон, что принимать фал он отказывается.

— Мы не допустим, чтобы нас взяли на буксир! Мы никому ничего не заплатим! Нам нужна помощь только в спасении пассажиров. Мы высадим их и собственным ходом достигнем Нью-Йорка.

Удивленный командир сторожевика крикнул в ответ:

— Вы же видите, мой корабль военный! [13] Если терпящее бедствие судно спасает военный корабль того же государства, спасателям вознаграждение не положено. Объясняется это тем, что в морском бою военные корабли, плавающие под одним флагом, оказывают друг другу помощь не по доброй воле, а по прямому воинскому долгу. В этом выражается солидарность братьев по отечеству и оружию. При любой опасности так же они должны поступать и с гражданскими судами своей страны, ибо они являются защитниками ее границ, народа и национального достояния. Наш долг оказать вам помощь, и ничего больше. Но если желаете, можете подать фал сами.