Питер Мейл - Афера с вином

— В «Монталамбере». Помнишь «Монталамбер»?

— Только без ностальгии, Сэм! Мы все равно не станем за него платить.

— Давай договоримся так, Элена: если я нахожу вино, вы компенсируете мне все расходы, если не нахожу — вы мне ничего не должны. Годится?

Элена молчала.

— Я так понимаю, это означает согласие, — подытожил Сэм. — Да, и вот еще что. Думаю, в Бордо мне понадобится помощник, человек, который имеет связи в регионе и говорит по-английски. Надеюсь, ваше парижское отделение порекомендует кого-нибудь подходящего. А сама ты точно не хочешь поехать со мной?

Элена грустно взглянула на тарелку салата с брынзой на своем рабочем столе и честно призналась себе, что хочет поехать с Сэмом в Париж больше всего на свете.

— Счастливого пути, Сэм. Пришлешь мне открытку.

Сэм не был в Париже уже два года и чувствовал приятное волнение, бронируя билеты и отель. Кроме того, он назначил свидание своему старому знакомцу Акселю Шредеру, заказал на вечер столик в «Сигаль Рекамье» и договорился о встрече с Жозефом, продавцом, который всегда обслуживал его в «Шарве».

Элена прислала по электронной почте письмо — довольно холодное, как показалось Сэму, — с информацией из парижского отделения «Нокс Уорлдвайд»: в качестве помощника они рекомендовали Сэму некую мадам Косте из Бордо, агента, специализирующегося на страховании вина. По их словам, она имела обширные связи в регионе, хорошо говорила по-английски и была très sérieuse . Сэм хорошо знал, что «очень серьезным» французы, как правило, называют человека надежного, знающего и крайне скучного. По электронной почте он сообщил мадам Косте о дате своего приезда, и она ответила, пообещав, что встретит его в аэропорту Бордо — Мериньяк.

Уже перед самым отлетом Сэм позвонил в офис Рота.

— Он принимает клиента, — сообщила Сесилия Вольпе. — Попросить, чтобы он перезвонил вам?

— Нет, просто передайте ему, что у меня появилась пара зацепок и я на несколько дней улетаю во Францию.

— Круто, — завистливо вздохнула Сесилия. — Обожаю Париж!

— Я тоже, — согласился Сэм. — Передайте мистеру Роту, что я буду держать его в курсе.

В длинной очереди на предполетный досмотр Сэм с сочувствием наблюдал за злоключениями стоящего перед ним пассажира, толстого жизнерадостного немца. Тот имел неосторожность улыбнуться сотруднику службы безопасности и даже сделал попытку пошутить: «Сегодня снимаем туфли, а завтра дойдет и до штанов, ха-ха?» Сотрудник с каменным выражением лица молча поднял на него глаза, а потом, очевидно заподозрив шутника в попытке тайком пронести в самолет представляющее потенциальную опасность чувство юмора, приказал бедняге отойти в сторонку и там дожидаться старшего инспектора.

Пока лишенное ремня и обуви тело Сэма ощупывали и проверяли портативным металлоискателем, он раздумывал о тяготах, выпадающих в наши дни на долю путешественника: переполненные, иногда не слишком чистые аэропорты, неприветливый персонал, частые задержки и отмены рейсов, а перед каждым полетом — унизительная и нудная процедура досмотра. Неудивительно, что, оказавшись наконец в самолете, большинство пассажиров первым делом просят чего-нибудь выпить.

После сутолоки и духоты аэропорта салон первого класса показался особенно просторным и тихим. Сэм с облегчением разулся, вытянул ноги, пригубил принесенное стюардессой шампанское и углубился в меню. Как и обычно, его составители с завидным оптимизмом пытались имитировать блюда, предлагаемые в обычном наземном ресторане. В этом сезоне в особом почете были соусы. Сэму на выбор предлагали рагу из ягненка под сладким пряным соусом, обжаренного на сковороде морского черта под соусом из шалфея, овощные оладьи с соусом из сливок и базилика, каннеллони с копченой лососиной под соусом «Бальзамик». Все это звучало весьма соблазнительно, но было чистой воды враньем. Сэм точно знал, что на самом деле еда окажется пересушенной и скучной, а спешно разогретые соусы — загустевшими и безвкусными.

Он никогда не мог взять в толк, с какой стати авиалинии так упрямо стараются покорять высоты haute cuisine , [4] Высокая кухня (фр.). имея в своем распоряжении лишь крошечный камбуз да микроволновку. Все их попытки всегда заканчивались провалом. Сэм решил ограничиться хлебом, сыром и хорошим вином, но даже они его разочаровали. Этикетка на бутылке была вполне достойной и год хорошим, но почему-то на высоте девять тысяч метров вкус у вина всегда оказывался не таким, как на земле. Поднимаясь в небо, оно как будто теряло плотность, а турбулентность плохо влияла на букет и гармонию. По словам одного из прославленных экспертов, «Между всеми этими болтанками при взлетах и посадках вину просто не хватает времени прийти в себя». Сделав только один глоток, Сэм переключился на воду, а вместо десерта принял таблетку снотворного. Проснулся он рано утром, когда самолет уже начал снижаться над Ла-Маншем.

Каждое возвращение в Париж было праздником для Сэма. Пока такси по бульвару Распай двигалось в сторону Сен-Жермен, он в который уже раз восхищался красотой пропорций перестроенного бароном Османом города — благородной шириной главных улиц, домами большими, но не угнетающими своей величиной, великолепными садами, неожиданными, карманной величины сквериками. А еще здесь была Сена с нарядными изгибами мостов, много зелени и памятников и обилие изумительных перспектив. Все это, вместе взятое, и делало Париж одним из самых приятных для жизни мест на свете. И вдобавок, по стандартам мегаполисов, город был чистым: ни нагромождения пластиковых мешков с мусором на тротуарах, ни завалов пенопласта, промасленных упаковок и смятых сигаретных пачек в канавах.

Прошло почти два года с тех пор, как Сэм в последний раз останавливался в «Монталамбере» — тогда они провели здесь упоительный уик-энд с Эленой Моралес, — но в небольшом отеле на рю дю Бак, к счастью, ничего не изменилось. Он остался таким же уютным, по-парижски элегантным и приветливым. Два раза в год, во время осенних и весенних показов, в него слетались посланницы мира моды из тех, что помоложе. Бар оккупировали писатели, их агенты и издатели: с серьезным видом они прихлебывали виски и сокрушались по поводу гонораров и состояния современной французской литературы. Хорошенькие девушки то и дело мелькали в вестибюле. Антиквары и владельцы галерей, облюбовавшие этот квартал, заглядывали сюда, чтобы за бокалом шампанского отпраздновать удачную сделку. Все чувствовали себя здесь как дома.

Этой располагающей атмосферой отель был обязан как тщательно подобранному персоналу, так и продуманному интерьеру. На относительно небольшой площади первого этажа удачно разместились бар, маленький ресторан и крошечная библиотека с действующим камином. Эти помещения разделяли не глухие стены, а разный уровень освещенности: яркий свет в ресторане, приглушенный — в библиотеке. Первый — для деловых ланчей, второй — для романтических свиданий.