Арнольд Якоби - Сеньор Кон-Тики

В Нью-Йорке Тура ожидали два приятных сюрприза. Владелец теплохода «Тур I» Ларс Христенсен пригласил его на обед в знаменитый клуб «Двадцать одно» и попросил рассказать про экспедицию. К концу обеда, когда подали третье, Ларс Христенсен наклонился к Туру и сказал ему на ухо:

— Я слышал, мое пароходство вело с вами переписку по поводу какого-то счета… Забудьте об этом!

Никогда в жизни Тур не ел такого вкусного десерта.

В эти же дни «Лайф» попросил предоставить ему право первой публикации фотоснимков экспедиции. Несколько дней Кнют помогал работникам редакции разобраться в отпечатках. Затем Тура пригласили к главному редактору, который осведомился, сколько он хочет получить за снимки.

— Две тысячи долларов, — ответил Тур; в душе он считал, что запросил многовато.

— Тогда вас это устроит, надеюсь, — сказал редактор, вручая Туру чек на пять тысяч.

Придя в себя от неожиданности, Тур отправился к своим кредиторам, и прежде всего к военному атташе Мюнте-Косу, чтобы уплатить часть долга.

Клуб исследователей, который сыграл важную роль в подготовке экспедиции, пригласил Тура выступить двадцать пятого ноября с отчетом. Опять он столкнулся с нехваткой времени, ведь фильм был далеко не готов. Вместе с двумя товарищами Тур работал день и ночь, чтобы сделать из восьми тысяч футов пленки сносный фильм. За полчаса до доклада они еще клеили ленту. Не успев даже просмотреть, что получилось, Тур сел на вызванное такси и поспел как раз вовремя. Пустили фильм, и Тур прямо по ходу действия принялся импровизировать комментарий, причем у него было такое чувство, что доклад провалился, — в зале царила какая-то гнетущая тишина. Кое-как он закончил рассказ… прошло несколько томительных секунд — и грянули аплодисменты. Фильм «Кон-Тики», дающий лишь самое общее представление об увлекательной экспедиции, вполне себя оправдал как иллюстрация к лекциям.

Через несколько дней Тур вылетел в Осло. Надо было рассчитываться с долгами, и он задумал прочитать серию лекций, чтобы добыть еще денег. Книга «В поисках рая», а также статьи и доклады довоенной поры создали ему имя, и он рассчитывал на полные залы. Но недаром говорят, что нет пророка в своем отечестве. Редкие и путаные сообщения норвежской печати, несомненно, причастны к тому, что в Норвегии мало кто принимал всерьез экспедицию «Кон-Тики». Большинство восприняло плавание плота как рекламный трюк — нечто вроде спуска в бочке по Ниагарскому водопаду или двухмесячного сидения на флагштоке. Вернувшись на родину, Тур и другие члены команды узнали, что их друзья и родные наслышались всяких неприятных словечек вроде «мальчишество», «погоня за рекламой»… О царившей тогда атмосфере говорят приводимые ниже слова столичного репортера, который интервьюировал Тура вскоре после его приезда:

«… Опять этот Хейердал? И опять „Кон-Тики“? Почему?.. Мы охотно оставили бы в покое эту тему, но есть одна проблема, она нас так интересует, что мы решили заставить славного командира „Кон-Тики“ толком объяснить нам смысл первых странных сообщений, которые поступали из океана. Если судить по ним, речь шла отнюдь не о серьезной научной экспедиции, просто шесть бойскаутов слали приветы папе, маме и другим дядям и тетям…»

Лекционное турне не удалось. Два доклада в столице, еще несколько в других городах страны, а потом интерес организаторов кончился, несмотря на добрые отзывы печати и отличный прием у слушателей. А ведь Тур связывал с этой затеей столько надежд, она должна была помочь ему погасить долги.

Он видел только один выход — опять ехать в США и попытать счастья там. Тур подписал контракт с американским импрессарио: сто лекций, по одной в вечер, за каждую лекцию двести долларов, и лектор сам платит за гостиницу и дорогу. Двадцать тысяч долларов — великолепно, он рассчитается со всеми долгами!

Увы, это был самообман. Не говоря уже о страшной нагрузке — ежедневные лекции три месяца подряд, выручка далеко не отвечала его расчетам. По неопытности Тур не обратил внимания на то, что по контракту право составлять график поездок принадлежало импрессарио, а тот позаботился только о своей выгоде, ничуть не считаясь с расстояниями и стоимостью поездок. Поэтому Тур все время находился в пути. Сегодня он выступает в Миннеаполисе, завтра — в Сан-Франциско, потом в Сиэтле у канадской границы, оттуда — опять на юг, в Лос-Анжелес, а на следующий день читает доклад в Споукэне по соседству с Сиэтлом. День и ночь больше трех месяцев колесил он по континенту; две недели подряд спал только в поезде или самолете. Однажды Тур прилетел в Нью-Йорк на самолете из Чаттануги в штате Теннесси. Он очень спешил, чтобы не опоздать на лекцию в Американском музее естественной истории. И прибыл вовремя, только на год раньше условленного срока. Импрессарио верно указал ему месяц, день и час, а вот год перепутал…

Общая выручка оказалась куда меньше, чем надеялся. Тур. Нередко после покрытия всех расходов у него оставалось лишь несколько долларов. Поездка в один из южных штатов обошлась ему в сто девяносто три доллара, и выручка составила… семь долларов. И все-таки удалось покрыть еще часть огромного долга.

… Бывает, в душу закрадывается смутная тревога, предчувствие какой-то беды. Сейчас, когда я пишу эти строки, мне вспоминается один осенний вечер 1948 года. Я сидел за столом над рукописью, вдруг зазвонил телефон. Взяв трубку, я услышал голос Тура, негромкий, но взволнованный. Он попросил меня завтра утром зайти к нему в старый дом на Каменной улице; там теперь опять поселился его отец. Разговор будет короткий, Тур приехал в Ларвик ненадолго, но дело важное.

На следующий день, придя в дом Хейердалов, я услышал от него, что они с Лив решили разойтись — разойтись по-хорошему, остаться друзьями. Дескать, так будет лучше для обоих. Казалось бы, все, что они пережили вместе — долгое уединение на Фату-Хиве, голодные дни в Ванкувере, тяжелая пора в Трейле, — должно было только прочнее связать их вместе. Но этого не вышло. Они были слишком разные люди, чтобы достичь полного взаимопонимания. Война разлучила их, и они созревали порознь. Сложились два разных человека, со своими взглядами на жизнь, и после войны они встретились почти как чужие.

Тур рассказал мне, что это во многом осложнит им жизнь. Если говорить о материальной стороне, перспективу никак нельзя было назвать радужной. Вся надежда на книгу «Экспедиция Кон-Тики», которую он написал за лето. Слушая, как Тур рассказывает мне про свою новую книгу, я чувствовал, что он вовсе не рассчитывает на громкий успех. И когда она вышла 1 ноября 1948 года, его расчет как будто оправдался. В Норвегии книгу приняли сдержанно, и, хотя печать дала хорошие отзывы, была заметна известная осторожность, порожденная недоверием, которое вызывали у некоторых мотивы экспедиции.