Арнольд Якоби - Сеньор Кон-Тики

Рухнула мечта о приятной поездке. Тур с удовольствием вспоминал свой предыдущий визит в столицу Австрии. Тогда Хейне-Гельдерн был в Америке, Тура пригласили выступить с докладом в Венском антропологическом обществе и с большим интересом отнеслись к его взглядам. Профессор Вильгельм Копперс (теперь он должен был стать президентом IV конгресса) даже предложил для содействия изучению доколумбовых миграций учредить комитет в составе самого Копперса, Поля Риве, Хейне-Гельдерна и Хейердала. Вернувшись на родину и услышав эту новость, Хейне-Гельдерн пришел в бешенство; так комитет и не был создан. Бурную реакцию Хейне-Гельдерна было легко объяснить. Живя в Америке, он постоянно сталкивался с недоброжелательством тамошних этнографов, ибо считался глашатаем «диффузионистов» или так называемой «Венской школы», меж тем как почти все американские этнографы придерживались «изоляционистских» взглядов. Диффузионисты утверждали, что определенные культурные черты, развившись в какой-то области, распространились в ходе миграций в разные концы света. Изоляционисты полагали, что сходство культур в удаленных друг от друга областях — итог независимого развития, определяемого сходством климатических условий или одинаковым мышлением людей. С точки зрения Хейне-Гельдерна, переход «Кон-Тики» через Тихий океан подорвал позиции изоляционистов, но в то же время он нанес серьезный удар теории «Венской школы», согласно которой миграция через Тихий океан шла в направлении, прямо противоположном дрейфу «Кон-Тики».

Итак, Тур был предупрежден о западне. Нужно было молниеносно действовать. Он вернул в кассу железнодорожные билеты и сел вместе с Ивон на первый же самолет, вылетающий в Вену.

Из Венского аэропорта он отправился прямиком в университет к Хейне-Гельдерну и учтиво попросил у профессора экземпляр его критического выступления. Пожилой сутуловатый ученый с умными глазами удивленно воззрился на него сквозь очки. Потом ухмыльнулся и отыскал экземпляр для Тура. После этого Тур попросил, чтобы ему выделили на конгрессе время для ответа вице-президенту. На это Хейне-Гельдерн ответил отказом. Если Хейердал думал выступать, он должен был заявить об этом, когда получил приглашение. А теперь уже поздно.

Когда Тур вышел из кабинета профессора, его остановили два студента. Они возмутились, услышав, что гостю не дают защищаться. А чуть позже представители студентов обратились к Хейердалу и спросили, согласен ли он встретиться с Хейне-Гельдерном в открытой дискуссии, если удастся ее организовать в рамках конгресса. Тур согласился, и студенты пошли к профессору. Они вышли от него обескураженные: Хейне-Гельдерн отказался.

Потихоньку Туру устроили встречу с другим почтенным этнографом — профессором Домиником Вёльфелем. Встреча происходила в старом винном погребке. Вёльфель начал с того, что одобрил теорию об общем происхождении древних цивилизаций Перу и островов Южных морей. Он сам пришел к такому выводу, изучая оружие и трепанации черепа в Тихоокеанской области. Он даже писал об этом родстве в одном из своих трудов, но не брался судить о направлении, в котором шло влияние, пока не познакомился с теорией Хейердала. При свете тусклого фонаря, окруженные плотным кольцом студентов, молодой и старый ученый обменялись ценной информацией. Это смахивало на тайные встречи в римских катакомбах во времена преследования христиан.

Ночью Тур долго размышлял над всем, что услышал в винном погребке, и к утру план защиты был готов. Первым делом он пошел к профессору Блейхштейнеру, директору Венского этнографического музея. Тот принял его очень любезно и согласился поместить в ежегоднике музея ответ Хейне-Гельдерну.

Затем Тур поспешил к главному редактору ежегодника доктору Этте Бекер-Доннер, специалистке по этнографии Южной Америки. Его ожидал сюрприз: она показала ему модель доинкского плота, которую нашла в могильнике на берегу Тихого океана ниже Тиауанако. Но когда он попросил разрешения ответить Хейне-Гельдерну в приложении к ежегоднику, она покачала головой. Ежегодник уже отпечатан, он поступит в продажу через три дня, когда начнется конгресс. Тур знал об этом, он просил только позволить ему вложить в каждый экземпляр свой оттиск, если поспеет его подготовить к этому времени.

Этта Бекер-Доннер согласилась, улыбаясь, но ей казалось, что успеть невозможно.

Была пятница, конгресс начинался в понедельник утром. Тур доехал на такси до издательства «Ульштейн», которое успешно распространило его «Экспедицию Кон-Тики» в странах немецкого языка. Глава издательства и директор типографии обещали ему, если он сдаст рукопись в воскресенье утром, что оттиск будет готов вечером в тот же день. После этого Тур вернулся в гостиницу, чтобы хорошенько выспаться, перед тем как приступить к делу.

В субботу утром он сел писать ответ на критику Хейне-Гельдерна. К несчастью для профессора, его статья была написана еще до появления научного труда Тура. И теперь Хейердалу оставалось только подобрать выдержки из своего собственного тома, где все аргументы австрийского этнографа уже были разобраны. Хейне-Гельдерн сам не бывал в Полинезии, но прочитал бездну книг и подобрал примеры того, что бывают ветры, дующие в направлении, противоположном дрейфу «Кон-Тики». А потому, мол, древние люди вполне могли путешествовать из Азии на восток. В своем ответе Тур подчеркивал, что все примеры, подобранные Хейне-Гельдерном, представляют отклонения от нормальных условий, а при таком методе подбора можно доказать, скажем, что в Полинезии нельзя жить из-за частых ураганов.

Тур работал без перерыва с восьми утра до трех часов ночи. В воскресенье в шесть утра статья поступила в типографию. Она была написана по-английски, и набирали ее австрийцы, поэтому пришлось немало повозиться с корректурой. Весь день Ивон ездила взад-вперед с правлеными листами. Зато вечером в каждый экземпляр ежегодника вложили по готовому оттиску.

В понедельник утром Тур одним из первых вошел в украшенный флагами зал конгресса, где его приветствовали президент профессор Копперс и вице-президент — Хейне-Гельдерн. Тур воспользовался случаем вручить им по свежему оттиску, после чего занял место рядом с Ивон.

Поднимаясь на почетную трибуну, Хейне-Гельдерн был бледен, как простыня. После Ивон рассказывала, что многие почтенные ученые в зале перешептывались и толкали друг друга, словно школьники, стараясь заполучить экземпляры оттиска, которые она принесла в своей вместительной сумке.

Профессор Хейне-Гельдерн долго не мог забыть этого эпизода. Несколько лет он отзывался яростными газетными выпадами на каждый шаг Тура. В 1960 году неожиданно наступило перемирие. В Вене должен был проходить XXXIV конгресс американистов, и на Хейне-Гельдерна возложили почетную обязанность президента. Он сам послал Хейердалу сердечное приглашение, так как узнал, что тот в своем докладе собирается выступить против их общего оппонента американского этноботаника Э. Д. Меррилла.