Юрий Савенков - Сингапурские этюды

На седьмой день нового года по лунному календарю выходцы из Кантона любят собираться тесной компанией вокруг стола, на котором на блюде, нарезанная тонкими ломтиками, лежит сырая рыба. Они перемешивают ее плавными движениями снизу вверх, что означает удачную карьеру, большой выигрыш в лотерее, выгодную сделку, словом, все ту же удачу. Это старые символы, пришедшие из тьмы веков. Но богатство и его атрибуты (дом, роскошная машина и т. п.) по-прежнему высоко ценятся в этом обществе.

Некий путешественник из Бенгалии, посетивший Сингапур в 1852 году, жаловался, что все подавил там торговый дух. О чем говорят в клубах: как растут цены на мускатный орех, как сделать бизнес на корице. Теперь в барах, клубах, ресторанах деловые люди Сингапура редко обсуждают цены на корицу и мускатный орех, речь идет о ценах на каучук, олово, золото, недвижимость, акции, говорят также о биржевых ставках, азиатском долларе. Тема, как сделать деньги, — как и прежде, главная. Она проникла достаточно глубоко в сингапурский образ жизни.

Кукольное представление по случаю пасхи. Ведущий спрашивает куклу по имени Чарли:

— Что бы хотел Чарли больше всего на свете?

— Миллион долларов.

— А что бы ты сделал с миллионом, Чарли?

— Купил бы отель «Мандарин».

Это один из крупнейших в Сингапуре отелей. Маниизм (от английского слова money — «деньги») — так назвали болезнь, которой поражены в Сингапуре даже школьники. Однажды учащимся средней школы на семинаре предъявили обвинение в том, что они исповедуют культ денег, материальной выгоды. Школьники парировали: это им внушалось в школе. Правительство, общественность были очень обеспокоены таким развитием событий.

«Судьба Сингапура, — сказал второй заместитель премьер-министра С. Раджаратнам, — зависит не от предсказаний гороскопов, а от духовного состояния народа. Нельзя стремиться лишь к накопительству и пренебрегать интересами страны».

«В течение десятилетий состоятельные китайцы во Вьетнаме, — отметил он, — занимались накопительством, не заботились об интересах родины. И вот теперь они отдают накопленное богатство за утлые суденышки, которые могут затонуть в Южно-Китайском море». «Служить народу, служить стране!» — этот лозунг все чаще звучит в выступлениях сингапурских лидеров.

Министры приходят и уходят…

Система образования в республике служит цели создания нации. В колониальные времена обучение детей различных языковых групп проходило сепаратно. Обучение китайскому и тамильскому было делом общим, английские школы, за редким исключением, находились под эгидой церковных миссий — англиканской, католической, пресвитерианской, методистской. Вначале миссии действовали самостоятельно, потом — под присмотром колониальной администрации. Одни поколения людей сменяли другие, они жили на одной земле, а воспитывались на разных языках, по разным программам.

Правительство независимого Сингапура решило создать единую систему образования. Колониальный принцип лингвистической сегрегации был отменен. Обучение во всех школах ведется по единой программе, утвержденной министерством просвещения. В основе сингапурской системы теперь лежит двуязычное обучение. Что это значит? Обучение ведется на четырех официальных языках, а родители сами выбирают, на каком языке будет учиться их ребенок. Там, где основным выбран малайский, китайский (северный диалект) или тамильский, второй — обязательный — английский. А где основной английский, вторым может быть один из оставшихся трех официальных, но, как правило, выбирается тот, на котором говорят в семье.

Политику двуязычного обучения правительство начало проводить в 1959 году, еще во времена внутреннего самоуправления. Но тогда первый язык был главным, на нем шло преподавание, второй изучался как иностранный.

Первый язык не обязательно родной. Ведь малайцы, тамилы или китайцы, обучающиеся в английских школах, изучают малайский, тамильский или китайский в качестве второго языка. Таким образом, возникла весьма необычная ситуация, когда родному языку обучали как иностранному. В семидесятых годах была предложена новая система. Оба языка равны. Часть предметов преподается на одном, часть — на другом. В начальных классах 57 процентов учебного времени было отдано первому языку, 43 процента — второму. Десятки тысяч учителей переводились из одних школ в другие. Из английских школ их переводили в китайские, тамильские, малайские, и наоборот. Таким образом, второй язык в школах стал преподаваться учителями, для которых он раньше был первым. Так постепенно, по мнению сингапурских властей, должно исчезнуть искусственное деление сингапурцев на разные «потоки» — наследие старой системы.

Казалось бы, все просто, а между тем подобная переделка проходит в муках. «Нью нейшн» в 1975 году отмечала, что за семнадцать лет в министерстве просвещения сменилось семь министров. С тех пор прошло семь лет — еще пять министров испытали судьбу. А тема образования — по-прежнему одна из самых острых. Неоднократно звучат пессимистические нотки в адрес системы двуязычного обучения. Не все одинаково хорошо могут освоить два языка, и поэтому, считают критики, многие не знают ни того, ни другого. Ставка на резкое повышение качества преподавания второго языка привела к тому, что все больше и больше учеников вынуждены были очень скоро покидать школу. Чаще всего это случается с детьми из бедных семей. А поскольку в перспективе они идут на низкооплачиваемую работу, то и получается, что эта языковая система усугубляет классовое расслоение общества.

«Пирамидальное общество» — такой термин нередко употребляют сами сингапурцы для характеристики складывающегося общества. 95 процентов детей от 6 до 12 лет посещают начальную (шестилетнюю) школу. 50 процентов детей, получивших начальное образование (оно бесплатное, родители лишь покупают учебники; дальше не учатся и переходят в категорию «дроп аут» («выпавшие из колеи»). Только 25 процентов окончивших среднюю (четырехлетнюю) школу переходят в следующую категорию — «доуниверситетские классы» (два года). Двое из трех учащихся этих классов поступают в высшие учебные заведения.

Статистика обескураживала. Она явилась причиной бурных дебатов в парламенте, В конце концов вся школьная программа была реконструирована. Система двуязычного обучения осталась, но в нее были внесены серьезные поправки: теперь двуязычное обучение не навязывается, а скорее поощряется. Кто провалился на переходных экзаменах из начальной в среднюю школу, могут обучаться по сокращенной программе и затем продолжать обучение в трехлетних технических училищах. Впрочем, разные уровни учебы закладываются еще раньше — по окончании третьего класса начальной школы. В зависимости от способностей к языкам дети могут выбрать три курса: нормальный двуязычный, продленный двуязычный (8 — 10 лет вместо шести) и даже одноязычный. Правительство считает, что эта система решает проблему «выпавших из колеи». Следует также иметь в виду, что несколько лет назад была принята поправка к закону о найме, позволяющая брать на работу детей старше 12 лет.