Игорь Зотиков - Пикник на Аппалачской тропе

— Спасибо, Игор, я готов делать все что угодно: мыть полы, посуду, выносить мусор! — Он покраснел от смущения.

По-видимому, у него действительно плохо с деньгами. А за место в мотеле за Иосифа платит община.

Но вчера вечером, когда я привез его к себе в мотель, он не жаловался ни на что. Мы просто «имели хорошее время», как выражаются американцы. Я сделал салат, поджарил полкурицы, у нас было немного виски. Мы слушали музыку и говорили о том, что вот мы с ним такие разные и по годам и по занятию, но чувствуем себя спокойно, как братья. Этого чувства каждый из нас давно не испытывал, общаясь только с американцами. И я вспомнил, что то же чувство я испытывал, общаясь с поляком-аспирантом нашего департамента, хотя он был тоже в два раза моложе меня. Что это? Чувство единой европейской культуры? Или единой культуры стран «по ту сторону железного занавеса», как они здесь говорят? Поляк думает, что первое, Иосиф — что это второе. Удивительно, что Мери, с которой мы несколько раз подолгу разговаривали, чувствует это различие. И если я, чтобы объяснить это, называю про себя американцев «избалованными детьми богатых родителей», то и она вдруг пришла к тому же сравнению: «Игор, у меня было много знакомых мужчин, американцев. Но сейчас, когда я узнала вас, я чувствую, что все они были просто детьми, избалованными детьми».

15 декабря, среда. Вчера переехал на новую «квартиру». Как-то раз я сказал на сквер-дансах, что хотел бы переехать куда-нибудь из своего мотеля. Путешествующих зимой стало мало, и мой Френк-«гангстер», чтобы свести концы с концами, начал сдавать комнаты на дневное время, на несколько часов, то есть без ночевки. Это изменило стиль мотеля и его постояльцев, и жить там стало неприятно. Кругом в газетах были объявления о том, что сдаются квартиры и комнаты, но хозяева их хотели иметь постояльцев на длительный срок. И вот на следующем занятии в сквер-дансах ко мне подошел один приятель, бой-френд одной из наших самых активных леди класса, и сказал:

— Игор, я живу один в большом двухэтажном доме с тремя спальнями. Но я не могу спать сразу в трех комнатах. Что, если ты снимешь комнату у меня? Я буду рад иметь тебя своим соседом, да и тебе лучше снять комнату у знакомого…

Стив — высокий, худой, сутулый мужчина, обычно одетый во все серо-голубое: рубашка, брюки, свитер. Пушистая седая борода с такими же бакенбардами. Странные детские голубые глаза.

— Мне сорок семь лет, Игор, по образованию я — инженер-механик, строил дизели. Но потом понял, что простому инженеру сейчас в этой стране уже не платят хорошие деньги, что сейчас нужно работать на ЭВМ. Я бросил работу, выучился на программиста, сейчас работаю на компьютерах и кроме этого учусь в школе бизнеса, хочу получить еще один диплом. А живу я один потому, что я развелся с женой. Раз в неделю, по средам, хожу к ней на обед. Обедаем втроем: я, она и дочка. Ей одиннадцать лет. Конечно, у меня могло бы быть и больше детей и они могли бы быть старше, но я поздно женился… Ну как, Игор, может, съездим после данс ко мне домой — посмотришь мое поместье: хороший дом, балкон из твоей спальни — в сад.

— Зачем мне балкон в сад в январе — декабре, Стив?

— Это верно, — согласился он, — но все-таки балкон — это хорошо…

Вечером мы посетили дом Стива. Действительно, хороший, хотя и небольшой, дом американской планировки. Внизу «ливинг рум», то есть гостиная с телевизором и стереомагнитофоном. Стив повернул выключатель света, и вместе со светом комната заполнилась музыкой.

— Я никогда не выключаю радио, когда дома, — гордо сказал он. — Включаю свет — и начинает работать система. Это я сам придумал и сделал.

Осмотр комнаты, разговор, предварительная остановка по дороге к дому в кафе «Луннатис» (по бокалу пива и кусочку птицы) заняли время. Было уже около часа ночи, когда я собрался уезжать.

— Подожди секунду, я надену куртку и поеду впереди, чтобы показывать тебе дорогу…

— Ты что, Стив, с ума сошел? Так поздно. Я достаточно хорошо знаю Буффало, найду дорогу сам. Кстати, во сколько тебе утром вставать, ведь я встаю в семь утра, я не буду беспокоить тебя?

— Конечно, нет, Игор. Я всегда просыпаюсь и сразу встаю в пять тридцать утра, а в семь уже выезжаю на работу. И неважно, что я вечером устал как лошадь (это любимое американское выражение). У меня рядом с подушкой стоит «аларм-радио», то есть радиоприемник, который включается автоматически в заданное время, как будильник. Так вот, этот будильник начинает играть в пять тридцать.

— Что же ты делаешь полтора часа утром? Мог бы попозже встать.

— Нет, Игор, мы, американцы, всегда встаем чуть свет. Мы уже привыкли к тому, что, когда просыпаемся, нам кажется, что уже нет сил подняться, но минут через десять я прихожу в себя, а потом делаю что-нибудь по дому и думаю о чем-нибудь.

— О чем?

— О! Например, о жизни. О смысле жизни! Ведь мы разошлись с женой просто потому, что наше отношение к этому вопросу было разное. И сколько еще мужчин и женщин, мужей и жен ведут борьбу по этому вопросу…

Я затаил дыхание, почувствовал, что прикоснулся к чему-то сокровенному. Собственно, это чувство возникло еще там, в зале, где мы занимались танцами. Там есть доска объявлений, на которую кто-нибудь прикрепляет время от времени какую-нибудь вырезку из газеты. Так вот, в последний раз там висела большая статья из «Буффало Ньюс» под названием: «Может ли быть дружба между мужчиной и женщиной?» Так пахнуло от этого названия диспутами, которые обычно проводят у нас ученики девятых, десятых классов. И содержание статьи было такое же. Но «бойс» и «геле» — а им всем было далеко за тридцать — подходили к этой статье и внимательно читали ее.

Уехал я от Стива в ту ночь не скоро, но на другое утро, как и все, устало и молчаливо пил кофе, который первым делом варит утром для всех такая же заспанная, как и все, Сузи.

Я обещал дать ответ Стиву на следующий день. Но в тот день была рождественская вечеринка нашего факультета, которая продолжалась очень долго, а потом оказалось, что я забыл записку с телефоном Стива на работе. В результате я позвонил не на следующий день, а через день:

— Стив, это Игорь, я принимаю твое приглашение. Ты извини, что я не позвонил вчера…

— О! Что ты, Игор, когда ты не позвонил вчера до девяти вечера, я позвонил своей маме и сказал о том, что я предложил тебе жить у меня в доме и ты собирался звонить и не позвонил, то мама мне сказала, что это совсем не значит, что ты отказался. «Понимаешь, Стив, — сказала она. — Игор из России, а значит, из Европы. В отличие от нас, молодой нации, легкой на подъем и решения, европейцы, прежде чем решить что-нибудь, долго и мучительно колеблются, им надо дать время на это». А ты, значит, просто забыл телефон на работе, почему же ты не узнал мой телефон по телефонной книге?