Рене де Баржи - В стране минувшего

— И в самом деле, — сказал Мессен, улыбаясь, — глядя на эти оригиналы, начинаешь верить, что человек произошел от обезьяны. Вы видите эту большую макаку, сидящую на камне с серьезным и задумчивым видом? Разве она не похожа на негра, который работает веслами на второй лодке?

Поль Райнар рассмеялся:

— В тропических лесах живут черные племена, очень похожие на обезьян по своим свойствам… а также и порокам.

В это время негры закричали:

— Батваба! Батваба!

— А, вот мы и прибыли к тому месту, где река Батваба впадает в озеро. Скоро мы увидим болото, господа.

Ученые жадно всматривались в лес. Показался новый залив, лодки повернули в него, и гребцам пришлось бороться с довольно сильным течением.

Теперь по обоим берегам росли громадные деревья: начиналась область тропического леса. А впереди необозримо расстилалась ровная поверхность, чистая, серо-зеленая, блестящая; солнце зажигало на ней необыкновенные красноватые отблески. Лодка подвигалась между берегами, которые суживались. Озеро кончилось. Начиналась река, лодки вошли в знаменитое болото.

В лодке администратора было тихо, его гости не без волнения созерцали картину, которая была перед ними.

Вскоре можно было ясно различить, что озеро сменялось болотом. Лес отошел в сторону.

Вдруг исчезла земля… деревья. Направо и налево открылось обширное пространство — ровное, одноцветное, с легкой зыбью.

Да, это уже было болото. Ученые, стоя, прислушивались к торжественной, волнующей тишине. Теперь они достигли цели своей экспедиции и готовы были переступить таинственный порог. Прежде всего они хотели наглядеться на необычайное зрелище, их окружающее.

Это болото совсем не походило на те, какие они могли видеть в своих странах.

Здесь не было той ровной голубизны, усеянной там и сям златохворостом, белыми лилиями, желтыми кувшинками, не было песчаных островков, прозрачностей, где бы видно было дно; нет, — это скорей было море ила.

И сквозь ил протекала теперь Батваба, желтоватая и быстрая, — свободный проток в этом море. А по обеим сторонам реки видно было болото — угрюмое, подозрительное, тревожное.

— Это любопытно, — проговорил Жан Норе, — положительно, можно думать, что в одних водах погребен целый лес… верхушки торчат; здесь вся растительность тропических стран… Я уверен, что громадные деревья пускают ростки в этом иле…

— Быть может, вы и правы, господин профессор, — ответил молодой администратор, — возможно, что лес, покрывавший холмистую местность, был поглощен водами, нахлынувшими из озера и прилегающих рек?

— Это конечно. Но посмотрите на эти лианы. Да, теперь я начинаю понимать, почему плавание по этому болоту не может быть удобным. К счастью, наши лодки специально для него приспособлены…

— И тем не менее это причинит вам немало вреда, и вы не можете рассчитывать на быстрое передвижение, — заметил Поль Райнар.

— Ба! — беззаботно воскликнул Леопольд Мессен. — Все время наше. Мы запаслись провизией на много недель…

— Да, — проворчал Шифт, делая гримасу, — но питаться только одними консервами, сухарями, сгущенным молоком, консервированным мясом, — я боюсь, что наши желудки заставят за пребывание на болоте дорого заплатить.

— Но, дорогой коллега, — насмешливо заметил Жан Норе, — наука требует жертв…

Что касается Эдварда Беккета, он оставался бесстрастным, спокойно созерцая окружающую его картину.

Илистые воды, полные растительности, извергали крокодилов, и каждую минуту можно было видеть, что длинные морды с зубами острыми, как у пилы, высовывались из воды и тупо двигались справа налево, как бы втягивая в себя воздух.

— Противные животные, — сквозь зубы ворчал Шифт.

— Они все время будут вашими спутниками, — сказал Поль Райнар. — Но им и в голову не придет нападать на вас… Только я не советую вам купаться в болоте; тогда они не замедлят раздробить вам ногу.

— Хотелось бы мне в них выстрелить, — промолвил Жан Норе.

— Лучше берегите порох на дичь более съедобную, — посоветовал Райнар. — Мясо гиппопотама или носорога внесет разнообразие в ваш стол и заменит консервы.

Между тем лодка Райнара все с большим трудом подвигалась вперед; она не была достаточно приспособлена и сидела слишком глубоко.

Один из негров, который работал на веслах, счел необходимым предупредить своего начальника, что плыть дальше почти невозможно, лодка может увязнуть.

— В таком случае, господа, — заявил Поль Райнар, — мне надо проститься с вами здесь. Мне бы очень хотелось проводить вас еще дальше, но вы слышали, что говорит мне бой…

Все запротестовали и предложили администратору вернуться.

— Счастливого пути, господа, — пожелал Поль Райнар, — и обильного сбора всех родов и видов.

— Благодарю вас, любезный друг, — ответил Жан Норе, — все пройдет хорошо. Я в этом уверен. Кроме того, ведь решено — не правда ли? — мы будем извещать вас о нашей экспедиции…

— Да, — сказал Мессен, — почти каждую неделю один из негров будет возвращаться на пост, чтобы осведомлять вас о наших новостях, привозить добычу, если таковая будет, — и брать вещи, которые, быть может, нам понадобятся.

— Таким образом, — спросил администратор — негр, которого вы ко мне пришлете, немедленно должен будет вернуться к вам?

— Нет, — сказал Беккет, — он не должен возвращаться один, он подождет второго курьера и поедет с ним вместе. Не правда ли, господа? Это будет благоразумнее, мне кажется?

Эту мысль одобрили все.

Обменялись прощальными приветствиями… Поль Райнар крепко пожал руки ученым, и они, покинув лодку, заняли места на одном из своих судов.

Администратор остался один с своими неграми.

— До свиданья! — кричал он на прощанье.

Ему ответили приветствиями, и, медленно сдвинутые с места гребцами, плоскодонные барки тронулись вперед, все более и более удаляясь от лодки.

Неподвижный, выпрямившийся Райнар смотрел, как четыре судна удалялись в болото.

Его сердце невольно сжалось.

Странное предчувствие волновало его…

«Увижу ли я этих людей?» — почти бессознательно сказал он сам себе.

Он был охвачен настроением смутным, тяжелым, тревожным и, стоя в лодке, не спускал глаз с судов, которые с минуты на минуту становились менее явственными.

Один из негров проворчал, качая головой:

— Начальник, белые господа не будет хорошо.

Администратор вздрогнул.

— Замолчи, дурак, — приказал он.

Лодки ученых исследователей исчезли, скрытые растительностью болота.

Тогда Поль Райнар с озабоченным видом опустился на сиденье и приказал:

— В дорогу, вернемся на пост.

Дни проходили за днями. На посту молодой администратор испытывал необычайное нервное возбуждение. Его рассудок, вопреки ему самому, был поглощен, преследуем навязчивой мыслью. Ему бы хотелось уже знать новости об экспедиции, он должен был сдерживать свое волнение.