Тур Хейердал - От «Кон-Тики» до «Ра»

Всего два-три дня назад часть палубы, начиная от плетеной каюты, была скрыта под водой. У задней стенки судно кончалось, и только папирусный хвост торчал из воды, отделенный от нас привольно гуляющими волнами океана.

Беспорядочные, как после шторма, высокие волны, разделенные узкими ложбинами, непрестанно атаковали судно, грозя поглотить лодку. Нос и средняя часть «Ра» плавно переваливали через волны, корма же бессильно повисла, избиваемая большими и малыми гребнями могучих валов. Причина дефекта, как мы уже сообщали, заключается в том, что наши лодочные мастера с озера Чад в Центральной Африке привыкли делать папирусные суда для внутренних водоемов, без поднятой вверх кормы, присущей лодкам Древнего Египта. Поэтому кормовая часть нашей мореходной лодки была связана из чересчур тонких снопов. Волны, захлестывавшие поврежденную корму, все сильнее ее сминали. И вот уже тонны воды круглые сутки перекатываются через кормовую палубу. Никакое дерево не выдержало бы таких ударов.

Связки папируса подавались и уходили под воду, и нам пришлось переносить груз вперед, размещая его впереди и по бокам каюты. Длина судна уменьшилась с 14 до 10 метров. Даже задняя стенка каюты стала наклоняться. А связанная из бревен опора для рулевых весел уходила все глубже под воду.

Из груза на корме осталась только тяжелая деревянная рама размером шесть на шесть футов, в которой был заключен наш спасательный плот. Эта рама грозила сорвать все рулевое устройство. Критическая минута наступила темной ночью, когда незримые волны швыряли нас будто мяч с гребня на гребень. Море успело уже подмять всю корму и теперь с грохотом обрушилось на каюту. Вода, прежде чем уйти в щели между связками папируса, захлестывала ящики с провиантом, на которых мы спали. Мы были вынуждены перенести радиоаппаратуру и прочее снаряжение в другие ящики, подальше от кормы. Одна игривая волна подобралась к стенке около меня, и я проснулся от того, что сверху мне прямо в лицо плеснула соленая вода. Я выскочил из промокшего спального мешка за полотенцем.

Неумолимый океан, медленно зажимая нас в тиски, вынудил экипаж признать, что положение становится совсем невыносимым. Мы попытались представить себе, как поступили бы в таком случае древние мореплаватели на папирусной лодке. Ведь в остальном «Ра» отлично держалась на воде, значит, решение могло быть только одно: поднять затонувшую часть вровень с передними секциями.

Деревянная рама со спасательным плотом — дань современности — успела стать для нас серьезной проблемой. Я взял плот на борт для страховки в экспериментальном рейсе, и вот похоже, что он сыграет прямо противоположную роль. Вода на палубе бросала его до тех пор, пока он не расшатал окончательно опору рулевого устройства. Мы в последнюю минуту успели ее сласти, но, что хуже всего, рама перетерла несколько веревок, скруглявших главные части папирусной основы «Ра».

Как всегда, когда надо было принять важное решение, мы устроили совет на индейский лад, и каждый высказал свою точку зрения. Наверное, только семерка участников этого совета способна полностью оценить значение следующего шага, предпринятого нами. Было единогласно решено ликвидировать наш единственный спасательный плот и использовать его части, чтобы попытаться поднять корму. Тому, кто не провел нескольких недель на папирусном судне, такое решение может показаться ошибочным, даже нелепым: избавиться от спасательного плота в ту самую минуту, когда он, казалось бы, всего нужнее?

Но мы, прежде чем принимать единогласное решение, рассмотрели все возможные опасности.

Главный риск — упасть за борт и отстать от лодки. Учитывая это, мы всегда работаем с двухметровым страховочным концом, который цепляем за ближайшие снасти или крепления. Эта мера предосторожности особенно важна для того, кто один несет ночную вахту на руле.

Если все-таки кто-то при резком движении лодки споткнется о наваленные повсюду кувшины, бурдюки и корзины, у нас на этот случай есть спасательный буй из папируса, постоянно плывущий на длинной веревке за кормой «Ра».

Аварийный плот нужно еще спустить в воду — процедура слишком долгая, чтобы он тут мог нас выручить. К тому же он был сделан из толстого пенопласта, обтянутого сверху и снизу брезентом, и не рассчитан на быстрое перемещение в воде. Даже если мы спустим парус на «Ра», плот скоро отстанет, так что буксируемый нами буй в этом смысле куда надежнее.

Следующая опасность: ночью на нас может наскочить судно, так как сигнальные огни трудно различить среди волн, а радар на папирус не реагирует. Но тогда лучше оставаться на уцелевшей части нашей непотопляемой лодки, чем перебираться на маленький плотик.

Третья опасность — пожар, могут загореться сухие части папируса, каюты или снастей.

Но в борьбе с огнем мы, несомненно, отстоим весь мокрый наветренный борт, и в итоге сохранившаяся часть «Ра» опять-таки будет больше плота, и мы еще останемся с провиантом.

Четвертая опасность: из-за абсорбции воды «Ра» может затонуть под нами.

Но месячный опыт уже показал, что папирус очень медленно впитывает воду, мы успеем вызвать помощь — это все равно придется делать, если мы переберемся на аварийный плот.

Пятая угроза: папирус или скрепляющие его веревки, как уверяли скептики, будут разрушены водой и распадутся. Опять-таки, мы успели убедиться, что ничего подобного не происходит. В подводной части снопы и веревки стали даже прочнее, чем в надводной.

Шестая опасность — ураган или хотя бы сильный шторм может совсем лишить нас кормы с рулевым устройством и даже нашей тяжелой двуногой мачты.

Но уцелевший корпус «Ра» вместе с каютой все еще будет составлять плавучую платформу, намного превосходящую рассчитанный на шестерых спасательный плот, причем на этой платформе сосредоточены наши главные запасы воды и провианта.

Словом, корпус «Ра» представлял собой самый большой и надежный в наших условиях плот, который никто из нас в случае опасности не променял бы на аварийный плотик. Можно было попытаться тащить этот плотик за кормой на буксире, но мы рисковали, что буйные волны, швыряя его, раздергают веревочные крепления лодки, а запасных веревок на борту не оставалось. В то же время, мы не располагали запасом папируса, из которого можно было бы связать снопы, чтобы с их помощью поднять затопленную корму.

Итак, тщательно все рассмотрев, мы принялись за дело. Пустили в ход нож и пилу и разрезали пенопласт на длинные тонкие брусы. Этот заменитель папируса привязали к затопленным связкам, сидя по пояс в воде. Однако заметной пользы это не принесло. Тогда мы пожертвовали двумя папирусными поплавками — снопами двухметровой длины, предназначавшиеся для изготовления маленького катамарана, чтобы снимать «Ра» со стороны.