Владимир Иорданский - Африканскими дорогами

Я соглашался с Марком Дэви-Хейфордом, который хорошо знал и как сильно подорваны основы его родного общества, и как взбудоражено народное воображение, и как мучительно душевное напряжение, испытываемое каждым человеком в этом терпящем крушение мире.

Поразительно, как рано люди в самых различных углах Африканского континента начали ставить перед собой вопросы ключевого значения: как произошел мир, как возникло человечество, наконец, к какому будущему оно идет. Волнующе и то упорство, с которым велись поиски ответа.

Чувствуется, что он был остро необходим этим людям. И при знакомстве с мифами Африки становится ясно — почему. Дело в том, что уже в глубокой древности повседневная жизнь общества, в особенности его этические нормы во многом зависели от того, как народное сознание представляло себе рождение вселенной и человека, его исторические судьбы.

Французскому поэту-демократу Блезу Сандрару принадлежит заслуга создания сборника мифов, сказок, пословиц Тропической Африки, в котором образ за образом, идея за идеей раскрывались древние представления африканских народов о вселенной и обществе. В его книге, вышедшей в свет в Париже в 1947 году под названием «Негритянская антология», описывается, как была создана земля, как появился первый человек, как рядом с жизнью появилась смерть.

Наверное, в далеком прошлом эти легенды были великой тайной, сообщаемой жрецами только посвященным. Позднее они «опустились» до уровня сказки, по вечерам рассказываемой стариками детям. Тем не менее эти «павшие» мифы целиком сохранили свое значение выразителей определенной морали, значение ключа к определенному пониманию мира.

Из великого богатства, собранного Блезом Сандраром, мне особенно запомнилась сказка, которую и сегодня можно услышать в деревнях приморской Дагомеи.

Это история о том времени, когда людей еще было немного и они вместе со зверьми жили одной деревней. Среди них царили мир и согласие, пока не повздорили между собой женщины.

«Ссора пришла, когда среди женщин появилось много старух и столько же молодых, — повествовала сказка. — Направляясь на поля, старухи шагали быстро-быстро, а молодые женщины должны были за ними следовать. На полях нужно было работать, много работать. Старухи заставляли молодых, те жаловались, но мужья считали их виноватыми. Ндун, вождь племени, также».

Женские ссоры стали совершенно невыносимыми из-за воды. Согласно мифу, весьма реалистическому во всех своих подробностях, первая деревня была построена высоко на холме, над ручьем, откуда по утрам женщины приносили воду. Девушки спускались к ручью быстро и, набрав воды, купались. Пожилые женщины, приходившие сюда позже, оказывались у взбаламученного источника. Мужчины, вынужденные пить мутную воду, сердились.

В конце концов Ндун решил отправиться к богу Нзиме за советом, но тот решил сам спуститься на землю. Он созвал мужчин и женщин деревни и сказал им: «Одни пойдут направо, другие пойдут налево и так расстанутся друг с другом. Одни пойдут прямо перед собой, а другие повернут назад. И тогда вы будете жить в мире».

Ндун умер от горечи прощания со своим народом, и Нзима приказал устроить ему торжественные похороны. Отцу племени были принесены в жертву две женщины, тела которых были сожжены. Нзима обратился снова к собравшимся по его зову мужчинам: «Какого зверя вы видели во сне в ночь смерти Ндуна?», а каждый видел какое-нибудь животное. Так хотел Нзима.

По воле бога эти звери собрались на холме, каждый рядом с человеком, который видел его во сне. Их закололи и сожгли, а позднее их пепел смешали с прахом Ндуна. Нзима сказал людям: «Это сплочение в союзе». Они же отвечали: «Это хорошо. Отныне мы братья».

Дальше в мифе рассказывалось, что в каждом звере были воплощены какие-либо свойства человека. Каждое животное представляло как бы один из родов племени.

Тем, кто слушал сказание, это позволяло уловить символический смысл страшной картины похорон основателя племени, прачеловека Ндуна. В трагических образах легенда запечатлевала неразрывность соединяющих различные ветви племени уз.

Так фантазия и действительность, реально осознанное и вымысел спаивались народным воображением в миф. Привлекают внимание несколько особенностей этого сложного творческого процесса. Первое — это целеустремленность, зачастую неосознанная самими мифотворцами.

Надо было объяснить, почему люди одного племени — братья, почему удел женщин — постоянный труд, почему после смерти человека или при его рождении нужно совершать те или иные обряды.

Далее, сказка не только истолковывала, но и закрепляла определенные нормы общественных отношений. Читая антологию Блеза Сандрара, начинаешь понимать, почему люди признавали власть вождей и старейшин, как они относились к молодежи, к женщинам, почему они расселялись деревнями.

Фантастические, рожденные сильным и свежим воображением картины были в сущности рационалистичны. Они служили своего рода опорой архаичному обществу. В мифе созидалось легендарное прошлое, способное освятить существующие общественные отношения и тем самым оградить их от сил, бросающих им вызов. А такие силы существовали. Мне кажется знаменательным, что первый сотворенный богом Нзимой человек, Фам, сразу же гордо заявил о своей независимости и непокорности.

Правда, сказитель поспешил его осудить. Он говорил, что Фам после наказания Нзимой стал источником бед и несчастий для людей.

Второе, что останавливало внимание, это установка на будущее всех этих попыток истолковать прошлое. Конечно, не следует заблуждаться, превращая человека далеких времен в некоего любителя-футуролога. В его глазах рассказ о рождении и становлении общества одновременно служил обоснованием вечности, незыблемости во времени существующих традиций, отношений, порядков. Архаичное сознание активно стремилось прозреть будущность, но в конечном счете находило в ней лишь банальное повторение уже существующего.

Во время поездок по континенту мне часто приходилось задумываться над этими чертами архаичного сознания. Дело в том, что, несмотря на радио, газеты и журналы, несмотря на усилия школы, древняя роль мифа не была полностью разрушена. Он оставался жить где-то на втором плане общественного сознания.

И другое.

В истории каждого народа бывали эпохи особенно активной духовной деятельности. В странах Тропической Африки первый такой период, видимо, и ознаменовался созданием легенд и мифов, составляющих в своей совокупности начальную попытку ответить на коренные вопросы истории. Завоевание независимости открыло новую эпоху расцвета творческой мысли. По всему континенту наблюдалось бурное распространение и новых идеологий, и новых верований, и новых мифов, а за всем этим скрывалось извечное стремление миллионов людей понять и определить свою судьбу, а также прямо участвовать в этой великой духовной работе.