Александр Юрченко - Путешествие по Ливану. В поисках загадочной Финикии

– Дарий хочет откупиться. Он предложил мне столько денег, что все македоняне не в силах будут их унести, – сказал Александр. – Как вы думаете, друзья, согласиться? – обратился он к своим полководцам, многие из которых действительно были его приятелями по юношеским забавам.

Взгляд молодого царя выражал уверенность в себе и непоколебимость в замыслах. Поэтому никто из них даже мысленно не мог ответить утвердительно. – Нам опасно предпринимать поход на Египет, пока на море господствуют персы, – продолжил царь свой монолог. – Если персы овладеют побережьем, а мы двинемся в Вавилон и Египет, то они, располагая еще большими силами, перенесут войну в Элладу. Тогда наши дома будут в опасности, и мы всегда будем думать, что нужно вернуться назад. Нам нужно добиться покорности Финикии, склонить Библ, Сидон и Тир на нашу сторону. Располагая на море македонскими и финикийскими кораблями и присоединив Кипр, мы прочно укрепим морское господство, и тогда поход на Египет не составит для нас большого труда. А когда мы покорим страну фараонов, то ни в Элладе, ни дома, не останется больше ничего, что могло бы внушать подозрение. И тогда мы пойдем на Вавилон, совершенно успокоившись насчет наших домашних дел. Через месяц Александр провел свои войска через равнину Элевтерос и в первый день января 322 года до нашей эры подошел к городам Финикии. Царей Библа и Тира на месте не оказалось. Еще весной 324 года они вместе с царем Арвада выехали сопровождать свои корабли в составе персидского флота в Эгейском море. Библ и Сидон встретили Александра, как героя, освободителя от персидского господства. Казалось, и для Тира все обойдется. Делегация знатных горожан вышла навстречу Александру и выразила готовность выполнять все его распоряжения. Александр передал тирийцам, что, прежде всего, желает принести жертву Мелькарту в храме на острове, у греков он почитался как Геракл. Тирийцы ответили вежливым отказом, предлагая возложить дары в храме Мелькарта на побережье. Кроме того, члены тирийской делегации подчеркнули, что в войне Александра с Дарием хотят сохранять нейтралитет. Поэтому порт Тира будет закрыт, как для персов, так и для греков. Такого оскорбления гордый Александр вынести не мог. Тем более что нейтралитет Тира с его удобным портом его не устраивал. Он стремился захватить все финикийские гавани, чтобы отрезать основные силы персидского флота от их баз. Важно было также получить в свое распоряжение пополнение в виде восьмидесяти боевых судов флотилии Тира. Началась осада города. В первую очередь, Александр постарался лишить город его естественной защиты: он решил засыпать морскую протоку шириной 900 метров, отделявшую Тир от материка, он первым всыпал в основание насыпи два ведра с песком. Осадными работами занимались десятки тысяч людей под руководством опытного инженера Диада Пеллийского. В илистое дно вбивались колья, потом насыпались камни, поверх них валили лес. Жителей окрестностей заставляли рушить свои дома, чтобы использовать камни в строительство дамбы. Солдаты вырубали в горах кедровые стволы, чтобы делать из них настил. На верфях из кедра в большом количестве строили морские суда. Так было положено начало истреблению кедровых лесов Ливана. Мол шириной шестьдесят метров медленно подползал к городу. Для защиты строителей от вылазок тирских триер македоняне установили на насыпи две деревянные башни, прикрыв их шкурами и кожами от огненных стрел. Тирийцы подвели вплотную к башням судно, до краев заполненное горючим веществом. Пожар не давали тушить, обстреливая македонян с триер. Затем, выплыв из города на множестве челнов, тирийцы разрушили насыпь.

Александр, распорядившись продолжать работы, уехал в Сидон собирать флот, без которого осада города была невозможной.

Он построил несколько кораблей на верфи Сидона. В начале лета 322 года из Эгейского моря возвратились финикийские флотилии. Узнав, что их родные гавани захвачены македонянами, они покинули персидский флот, в составе которого участвовали в сражениях, и перешли на сторону Александра. Таким образом, Тиру противостоял объединенный финикийский флот численностью восемьдесят кораблей. К нему можно прибавить двадцать пять кораблей, присланных прислали малоазийскими союзниками Александра. Кипрские цари прислали сто двадцать судов. Общая численность флота была доведена до двухсот двадцати пяти судов.

Противостоять такой армаде было бессмысленно. Тирские корабли не приняли морского сражения и укрылись во внутренних гаванях своего города. После этого, на помощь извне уже не приходилось рассчитывать. Кипрский флот блокировал Северную гавань, обращенную в сторону Сидона, финикийский – Южную, обращенную к Египту. Правда, из Карфагена прибыл союзный корабль на ежегодное празднество в честь бога Мелькарта. Тирийцам удалось также вывезти на кораблях часть населения, не способного держать оружие. До июля 322 года продолжались боевые стычки. Греческие мастера изготовили множество осадных орудий. Часть из них подвели к стенам по недавно возведенной насыпи, остальные разместили на кораблях, вставших около стен. Судьба города была решена, когда Александру удалось очистить фарватер у городских стен от искусственных препятствий, не позволявших кораблям приблизиться на опасное расстояние. Тирийцы пытались помешать действиям армии Александра разными способами, в том числе своими боевыми пловцами-ныряльщиками, подрезавшими якорные канаты. Но тщетно. Македоняне стали крепить якоря цепями. Теперь Александр мог подогнать суда и направить машины с таранами и осадные башни под стены города. Античный писатель Луций Флавий Арриан [28], автор труда «Поход Александра» сообщает: «Так как теперь от флота тирийцам не было никакой пользы, то македонцы смогли подвести машины к самим стенам. Машины, стоявшие на насыпи, не нанесли стене никаких значительных повреждений: так она была крепка. Подвели некоторые суда с машинами и с той стороны города, которая была обращена к Сидону. Когда и здесь ничего не добились, Александр, продолжая всюду свои попытки, перешел к южной стороне, обращенной в сторону Египта. Здесь, наконец, стену на значительном пространстве расшатали; часть ее обломалась и рухнула. Там, где она обрушилась, навели, как было возможно, мостки и в течение короткого времени пытались идти на приступ; тирийцы легко отбросили македонян».

Пролом был около тридцати метров в длину, но за ночь стена была восстановлена. Через три дня Александр возобновил штурм. Снова расшатали стену у южной гавани, затем к пролому подошли корабли с мостками и пехотой. Первым взошел на стену Тира македонец Адмет со своими щитоносцами. Вскоре македоняне захватили все стены с башнями и ворвались в обе гавани Тира. Началась жестокая резня. Все семь тысяч мужественных защитников пали в неравном бою. Потери нападавших составили четыреста человек. Городскую знать, укрывшуюся в храме Мелькарта, Александр помиловал. Желая уберечь тирийцев от продажи в рабство, сидоняне приняли на борт своих кораблей много жителей, так как помнили о своем родстве с ними. Две тысячи самых стойких защитников города греки распяли на крестах. Впрочем, жестокость эта в какой-то мере оправдана. Историки сообщали, что во время осады тирийцы ставили на городскую стену пленных, убивали их, а потом сбрасывали вниз.