Георгий Тушкан - Разведчики Зеленой страны

— Тысячу раз сделаем опыт, а своего добьемся! — заявил Ромка.

— Без настойчивости, научной фантазии и глубокого знания дела совершенно невозможно решить большую проблему, — внес свою поправку Василий Александрович.

— Давайте я начну опыты, — предложил Ромка.

Но Гномик и Топс заявили, что микробы — их дело, пусть Ромка занимается плодовыми лесами или ДР.

— Я буду вести опыты с ДР, — поспешно заявил Егор. — Поручите это мне, Василий Александрович.

— Есть мальчики, — начал Василий Александрович, — которые вдруг начинают увлекаться чем-нибудь, а через два дня им так же «вдруг» все это надоедает, и они хватаются за другое, не заканчивая первого, а потом, не поняв второго, начинают третье. Все это делается с жаром, пылом, энтузиазмом, но толку бывает очень мало.

— Я не из таких! — И Егор вспыхнул.

— Значит, возьметесь и не бросите? — спросил Василий Александрович.

— Возьмемся и не бросим, — хором ответили ребята. А Егор добавил:

— Мы же стараемся делать, как полковник Сапегин! Итак, ДР мы уже знаем, — сказал Егор, продолжая начатый разговор, — крик ночной птицы нас теперь не уведет вдаль. А что такое хлоропласт, который разбил журналист?

— Мир еще не знает такой машины, — восторженно ответил Василий Александрович, — хотя прототип мы видим в листе зеленого растения. Ведь хлоропласт преобразует лучистую энергию солнца. Шестьдесят процентов лучистой энергии попадает на хлоропласт листа, но только три процента расходуются на накопление, которое мы получаем в виде зерен, плодов, клубней. Остальные пластические вещества все расходуются на то, чтобы семя проросло, чтобы выросло растение, листья, корни и чтобы создать систему семяобразования. Одним словом, для изучения ассимиляции и диссимиляции хлорофилла был найден способ делать пластиды, гидролизуя белок при помощи ферментных систем. Непонятно? В желудке животных, например, — продолжал Василий Александрович, — ферменты растворяют протоплазму, и от листа остается зеленая масса пластид. И вот, если помечтать, то представьте себе, что из массы таких пластид вы создаете хлоропласты и помещаете их в огромные стеклянные сосуды и выставляете на солнышко. Затем вы подводите минеральные продукты к пластидам для создания крахмала, и у вас получается зеленая пластидная фабрика — огромный искусственный лист. Вот у нас был такой небольшой опытный хлорофильный пласт, оставшийся от опорного пункта.

— А из каких листьев надо добывать хлоропласт? — спросил Ромка и, заметив ревнивые взгляды ребят, пояснил: — Это ведь касается моей специальности.

— Ну, для этого надо найти устойчивые культуры пластид. Самые лучшие пластиды — из мха и водорослей. Представьте себе высокий цилиндр, как наш стеклянный столик. Снизу наливаются минеральные вещества, а сверху на пластидах образуется сахар, который сливается.

— А если сделать пластидную фабрику, чтобы она заняла целый гектар? — предложил Гномик.

— Будешь целый кишлак кормить, — отозвался Асан. Василий Александрович и Искандер улыбнулись.

— Я! Я берусь за пластиды! Я восстановлю опытный хлоропласт, а когда вырасту, стану творцом целых хлоропластидных фабрик! — поспешно закричал Ромка. — Тогда и зеленые растения не очень-то нужны будут.

— Ты неправ, — тихо, но решительно сказал Искандер.

— Как неправ? Почему? — И Ромка удивленно посмотрел на Искандера.

— Ты очень увлекаешься, мальчик, — ласково сказал Искандер. — Пусть опытный хлоропласт, созданный для изучения свойств хлорофилла, не уводит нас в страну мечтаний. Есть люди, — продолжал Искандер, — которые хотят создать искусственный, синтетический, белок и кормить таблетками всех людей. Я не против, если это получится хорошо. Но если эти люди скажут так: «Это единственный верный путь», я против. Если эти люди скажут так: «Оставьте работы над увеличением урожайности зеленых растений», я очень и очень против: это голос не наших людей. Наука не стоит на одном месте. Каждый день приносит новое. Но чтобы создать изобилие плодов, надо делать так, как учат нас Мичурин и Лысенко.

— Почему не помечтать? — сказал Василий Александрович. — Но Искандер сто раз прав. Сейчас самое главное — заставить растения давать урожай два-три раза в год, увеличить урожайность в десять, в двадцать раз. Недаром этот чужой человек спросил меня: «Как вы делаете так, чтобы яблоня обильно родила каждый год, а не через год, как обычно?»

— А разве яблоня родит через год? — удивился Егор.

— Конечно, — авторитетно подтвердил Ромка и тихо добавил: — А все-таки жалко «хлоропластидную фабрику».

— Советские ученые установили, — продолжал Искандер, — что когда осенью дерево кончает рост, то почки делаются или плодовыми, или ростовыми. А почему так? Чтобы сделать их плодовыми, не надо никакой алхимии. Дело простое. Надо создать в дереве большую концентрацию клеточного сока перед окончанием роста побегов; это изменит их, и тогда ростовые почки сделаются плодовыми. Значит, надо осенью хорошо удобрить почву. Мы это проверили и узнали, в какие сроки это лучше делать для наших садов и какие удобрения давать.

Пока Искандер и Василий Александрович объясняли, мальчики о чем-то перешептывались. Они что-то хотели спросить, но никто не решался задать вопрос первым. Наконец Гномик смущенно заерзал на скамейке и спросил:

— Василий Александрович, вы, может быть, нам расскажете, мы еще в городе слыхали про ваших зеленых сторожей…

— Это какие такие зеленые сторожа? — удивился Василий Александрович.

— Ну, ваше изобретение, вроде гигантских росянок: они хватают щупальцами собаку и втаскивают ее в «зеленую бочку», где она растворяется.

Гномик не успел кончить, как Василий Александрович громко засмеялся.

— Вот чепуха! — сказал он. — И кто это распускает такие слухи?

— Я, — сказал весело Искандер. — Это я как-то в шутку сказал пионерам из колхоза, чтобы они не ходили по опытным грядкам.

— Об этом мне говорил и Борис Ладыгин в городе, — вспомнил Егор.

Искандер развел руками. Он не ожидал, чтоб его шутка так далеко распространилась и стала былью. Все пришли в веселое настроение.

— Наше дело — фрукты, мед, виноград, хлопок. Наше собственное изобретение — это особый, лечебный мед, хотя и простой мед обладает лечебными свойствами. Разве это не интересно? — продолжал Искандер. — Это очень интересно.

— А чем мы хуже других? — возразил Василий Александрович. — Почему мы не можем работать над созданием съедобного микробелка будущего, если позволяет время? Ведь это тоже очень интересно.

— Очень! — восторженно отозвались ребята.

— Ты, Василий Александрович, отвлекаешь ребят от настоящего дела, — на этот раз очень серьезно возразил Искандер.