Сергей Кулик - Черный феникс. Африканское сафари

Сам же этот холм со стелами был частью не имеющего в мире аналогов архитектурного ансамбля, выросшего в западной, самой древней части Аксума. Если по склонам подступающих к городу гор, все еще укрытых хвойными лесами, подняться наверх и окинуть оттуда взглядом этот заповедный квартал, то без труда можно представить себе, как выглядела столица аксумитов в пору своего расцвета.

У подножия Бетэ-Гиоргис, облицованного тогда полированным известняком, раскинулась священная площадь Дэбтэра, в центре которой, сверкая огромным золотым куполом, возвышался величественный храм — сначала бывший языческим, а в христианские времена — посвященный Марии Сионской.

Далее на запад, отделенные от сутолоки священных мест водоемами с проточной водой и парками, в которых содержалось множество диковинных животных, стояли два прекрасных дворца — Ында-Сымйон и Ында-Микаэль. Они являли собой необыкновенно изысканные простые квадратные здания с ризалитами, внутри которых каменные колонны отделяли анфилады парадных залов и жилых комнат. Их фундаменты и сегодня манят к себе туристов и археологов.

Судьба третьего, самого большого дворца — Та’ака Марьям — сложилась по-иному: уже в наше время было безвозвратно потеряно то, что выстояло долгие века. В 1938 году, в разгар фашистской агрессии против Эфиопии, итальянские оккупанты провели через Аксум стратегически важную для них автостраду. Не считая нужным отклонить ее хотя бы на несколько десятков метров в сторону, они проложили трассу прямо по фундаменту Та’ака Марьям.

Сегодня нам приходится довольствоваться лишь сохранившимися описаниями дворца. Но и по ним можно судить, что Та’ака Марьям, стоявший неподалеку от Парка стел, был еще более величественным сооружением, чем те, что возвышались над холмом Бетэ-Гиоргис.

Это была пышная и роскошная резиденция царей, со временем ставшая святилищем в глазах народа. Сто двадцать метров в длину и восемьдесят в ширину — таковы размеры платформы Та’ака Марьям. В огромном здании, по углам которого стояли представляющие единое целое с ним массивные квадратные башни, насчитывалось более тысячи залов и опочивален с выходами в три внутренних двора-сада, располагавшихся на разных уровнях. В центре ансамбля, соединенный с остальными постройками перекидными лестницами и крытыми переходами, возвышался «бетэ ныгусэ» — собственно царский замок.

Полы в залах Та’ака Марьям были покрыты то зелеными и белыми мраморными плитами, то редкостными породами красного и розового дерева, а стены облицованы полированным эбеном, на котором выделялись фризы и инкрустации из позолоченной бронзы. Деревянные резные потолки украшали орнаменты и рельефы зверей, в том числе единорогов. Над окнами и дверьми можно было видеть барельефы, вышедшие из-под резцов непревзойденных мастеров. Бронзовая скульптура и покрытая глазурью, расписанная замысловатыми орнаментами керамическая посуда завершали интерьер дворца, который по богатству убранства не имел равных в Тропической Африке. Любопытно отметить, что, судя по остаткам фундаментов, обнаруженных недавно в Аксуме, Та’ака Марьям был отнюдь не самым грандиозным сооружением этого удивительного города. И наверное, не самым богатым.

Ни Косма Индикоплов, оставивший восторженные описания резиденции ныгусэ, ни другие путешественники, видевшие дворцы Аксума во всем их блеске и великолепии, ни словом не обмолвились об очень интересной детали: сколько же этажей имели эти грандиозные сооружения? Казалось, ответить на этот вопрос в наше время, когда от дворцов сохранились лишь одни полуразрушенные фундаменты, вряд ли удастся. Но открытия археологов, позволившие предположить, что стелы повторяют формы аксумских зданий, подтолкнули аксумологов и на другое предположение: не повторяет ли хотя бы приближенно высота стел высоту царских дворцов? Советский африканист Ю. М. Кобищанов, очень много сделавший для знакомства широкого читателя с великим прошлым Аксума, убедительно доказывает, что там существовали дворцы в четыре, шесть и даже четырнадцать этажей! «Бета ныгусэ» в комплексе Та’ака Марьям реконструируется как восьмиэтажный.

Я взял книгу Ю. Кобищанова и, пользуясь ею, словно ключом, способным открыть аксумские тайны, подошел к самой большой из стел, лежащей у основания Бетэ-Гиоргис. Ученый утверждает, что стела передает в уменьшенном масштабе, при высоте этажа два метра, все подробности жилища. И действительно! Вот входная дверь со скобой, вход с дверной рамой. Нижний этаж — без окон, он нежилой. Во втором этаже — окна маленькие, там, скорее всего, обитала царская челядь. Далее окна нормальной величины, а на трех верхних этажах они снабжены оконными решетками. Уж не для безопасности ли царской особы и его семьи? Ныгусэ нэгэст жил, скорее всего, именно там. Но не потому, конечно, что в III веке ему докучали экологические проблемы и он хотел дышать воздухом почище. А потому, что жить наверху значило «жить над всеми», находиться «поближе к богу».

Можно разглядеть на 33,5-метровом «макете» и многие другие детали древней архитектуры. Вот, например, равномерно высеченные по периметру стел полусферы, с гениальной простотой смягчающие прямолинейную жесткость базальтового монумента. Что это? «Ключ к стелам» объясняет: «обезьяньи головы». Так архитекторы называют округленные, выходящие на фасад торцами деревянные поперечные связи между этажами, характерные для бытовых и культовых зданий аксумитов. Высота их реального этажа была, вероятно, 2,8 метра. Следовательно, высота 14-этажного дома составляла около 40 метров…

Небоскребы в Африке, воздвигнутые в начале нашей эры! Как и кто их строил? На каком уровне развития должно было находиться древнее африканское государство, чтобы организовать огромные массы людей на подобное строительство? Какой техникой обладали аксумиты? Так, решив один комплекс вопросов и проблем, мы сразу же столкнулись с новым и, кажется, еще более сложным.

Обратимся опять к стертым временем надписям на камнях, обнаруженным в Эфиопии, к папирусам и манускриптам, хранящимся в библиотеках и музеях.

В Анза, безвестной эфиопской деревушке, был найден как-то обелиск. Когда высеченное на нем удалось прочитать, выяснилось, что речь идет о крупных строительных работах. Они длились 15 дней, и работавшим в оплату за их труд было выделено 20 620 хлебов. Конечно, небоскреб за полмесяца в те времена построить было нельзя. Но то, что аксумиты имели опыт массового строительства, из надписи на обелиске совершенно ясно.

Есть указания, что к сооружению наиболее крупных и важных объектов привлекались царские войска. Нередко случалось, что первый камень в фундамент храма или стелы клал сам ныгусэ. И тогда от участия в работе, носившей характер коллективной трудовой повинности, не мог уклониться никто, вплоть до высших сановников.