Григорий Тёмкин - Удивительные донумы

Затем их выводят обратно в зал, и веселье продолжается до полуночи, после чего гости расходятся и оставляют молодых наедине» [63] Burton I. The Inner Life of Syria, Palestine and the Holy Land, c. 302. .

В наши дни, конечно, не увидеть свадебной процессии, подобно той, что описывает Дагестани, и вряд ли кто в приданое дочери включит алмазный пояс, как вали в рассказе Изабель Бертон: и во времена молодости автора «Истории большого арабского дома» подобная демонстрация достатка, несмотря на черных мулов и амулеты, приводила, по его словам, к тому, что «богатые становились большими завистниками, бедные — большими ненавистниками». Все чаще начинают в сегодняшней Сирии справлять свадьбы не в домах, а в ресторанах. В остальном же традиции почти не нарушены: свадьба проходит за обильным праздничным столом, под музыку и поощрительное улюлюканье, с песнями и танцами. Молодые часто бывают едва знакомы друг с другом; за невестой дают приданое, которое уже заранее обговорили, жених готовит требуемый махр, составляющий весьма значительную сумму, на собирание которой у жениха и его родственников уходит не один год, а если жениху помощи ждать не от кого — то порой и десятилетия. В этом причина того, что мужчины в Сирии женятся относительно поздно, в среднем в возрасте 32 лет. Поздние браки, несомненно, создают определенные социально-демографические проблемы, и молодежь, особенно городская, склонна считать махр пережитком старины; тем не менее в этом древнем обычае, узаконенном шариатом, присутствует и бесспорная житейская логика, рожденная бедностью и тяжелым экономическим положением в феодальные времена: женись, когда будешь в состоянии обеспечить семью. Справедливости ради следует добавить, что к свадьбе жених выплачивает родителям невесты только половину назначенного махра, вторая же половина передается им лишь в том случае, если муж их дочери когда-либо решит разорвать семейные узы. А развестись в Сирии проще простого. Достаточно мужчине лишь трижды произнести слово «таляк!» (развод) — и ты разведен. Вернуть же изгнанную жену можно после того, как она побывает замужем за другим.

В центральной сирийской прессе нередко появляются статьи, посвященные вопросам нравов и морали, в том числе и проблеме разводов. Так, в газете «Тишрин» от 17 июля 1984 года рассказывается о человеке, который как-то сгоряча, да еще в присутствии свидетелей, крикнул супруге: «Таляк! Таляк! Таляк!» Спохватился, но было уже поздно. Пришлось отправлять жену и вторую половину махра к ее родственникам, а самому думать, как исправить содеянное. Имелся лишь единственный выход: выдать жену замуж, затем устроить развод и вновь самому на ней жениться. Правда, от развода до замужества должен пройти определенный срок, почти год, который закон устанавливает, дабы в случае рождения ребенка была уверенность в отцовстве. Но что поделаешь? Вспыльчивому мужу удалось уговорить одного знакомого холостяка вступить в фиктивный брак со своей бывшей супругой спустя положенный срок; однако еще через год, когда пора было сей альянс расторгать, возникла неожиданная проблема: холостяк, оценив преимущества семейной жизни, и женщина, сравнив достоинства мужей и сделав вывод не в пользу первого, категорически отказались разводиться. Оставшийся ни с чем бывший муж попытался опротестовать свой развод через суд, однако судьи отклонили его претензии: все было сделано по закону.

Коснувшись вопроса брака в Сирии, несколько слов стоит сказать о многоженстве. Да, согласно религиозным и государственным законам, всякий сириец имеет право состоять в браке с четырьмя женщинами одновременно, однако на практике этим правом пользуются все реже и реже. Сирийцев, имеющих в своем гареме «полный комплект» — четырех жен, — мне вообще не довелось встретить, хотя, рассказывают, такие люди в Сирии есть. Двоеженцев и троеженцев немало среди сельских жителей, прежде всего это знатные и зажиточные бедуины, но и в деревне статистика полигамии медленно, но неуклонно повторяет тенденции города, где даже на двойной брак, не говоря уже о тройном и четверном, решаются считанные единицы. Что ж, как говорится, им виднее: полторы тысячи лет исламской эры — достаточный срок, чтобы взвесить все «за» и «против»…

Будучи мусульманской страной, Сирия чтит и соблюдает праздники, установленные исламской религией. Два наиболег пышно и широко отмечаемых из них — ид аль-фитр и ид аль-адха. Ид аль-фитр — «праздник разговенья» (разговенье по завершении поста в месяце рамадан).

Согласно традиции, именно в этот месяц пророку Мухаммеду было передано первое «откровение» Аллаха, и в этой связи правоверным в дневное время суток предписывается воздерживаться от еды, питья, развлечений. Запрещается и курение, однако это вопрос спорный, по крайней мере в Сирии: ярые курильщики утверждают, что. во-первых, во времена пророка курение не было известно и потому не могло быть запрещено, а во-вторых, условия поста требуют, чтобы ничто не попадало в желудок, табачный же дым дальше легких не идет и потому может быть приравнен к воздуху, на который, как известно, запрет не распространяется.

Только от захода до восхода солнца разрешается подкреплять свои силы пищей, что породило весьма своеобразную, только в рамадан существующую специальность — «мусаххир». Мусаххиров никто не назначает и не выбирает, они сами, добровольно, так сказать, «на общественных началах», берут на себя обязанность объявлять «сухур» — предрассветное время, когда мусульманам можно в последний раз поесть перед наступлением дневного поста. Раньше мусаххиры определяли приближение рассвета кто по звездам, кто по крику петуха, сегодня они больше полагаются на будильник; однако по-прежнему предрассветную тишину в рамадан разом рассеивают их барабаны и трещотки, звонки и стук в двери, распевные призывы просыпаться… И так 28 или 29 дней, в зависимости от того, когда народится новая луна, — рамадан, хотя и лунный месяц, ненамного короче обыкновенного. Испытание не из простых, и тем приятнее по его окончании порадовать себя праздником. Последние три-четыре дня рамадана мусульмане находятся в приподнятом настроении, одаривают мусаххиров и с нетерпением ждут начала ид аль-фитра.

Правда, ид аль-фитр предсказать невозможно, его объявляют официально исламские законоведы на основании свидетельства знатоков, следящих за появлением новой луны; выстрел из пушки или голос муллы, возвещающие об окончании поста, может прозвучать и поздно вечером, и после полуночи, и рано утром, застав правоверных врасплох, но никто не возражает. Главное, праздник наконец пришел.

Для истинного мусульманина ид аль-фитр начинается еще до наступления рассвета с визита к парикмахеру и посещения бани, после чего, вымытый и в чистой, новой одежде, он отправляется на восходе солнца в ближайшую мечеть на праздничную службу. В Дамаске особо престижным считается в это утро посетить мечеть Омейядов. После молитвы люди поздравляют друг друга, а затем идут на кладбище, возлагают на могилы покойных родственников цветы или миртовые ветви, читают стихи из Корана, дабы склонить благословение Аллаха к душам умерших…