Николай Тёмкин - Пропавшие буквы, или Алёша Попов в Муми-доле

— Сказка — один из основных жанров устного народного творчества, — говорила учительница литературы Наталия Венедиктовна на последнем уроке, в такт словам постукивая острым концом указки по обложке классного журнала. — Балашова, перестань причёсываться. Но сказки сочиняет не только народ. Писатели — тоже. Кто может назвать имена писателей-сказочников?

— Андерсен! Перро! Чуковский! — вразнобой зазвучало в классе. — Маршак! Пушкин!

— Молодцы! — сказала Наталия Венедиктовна. — Достаточно. Хватит шуметь. Петраков, вынь авторучку из уха. Какими бы ни были сказки, народными или авторскими, они всегда полны вымысла. Однако в небывальщинах этих таится глубокий смысл. Как говорится, сказка ложь, да в ней намёк…

И тут пронзительно зазвенел мобильный телефон Алексея Попова. Указка, словно шпага, нацелилась издали в Алёшину грудь. Наталья Венедиктовна покраснела и возмущённо произнесла на фоне не стихающих гудков:

— Если уж никак нельзя оставить мобильник дома, то хотя бы отключайте его на время урока. А уж не прервать несвоевременный вызов — просто хулиганство

Телефон, наконец, сам собой смолк.

— Имей в виду, Попов: если подобное ещё раз повторится, мы с тобой отправимся к директору. Пускай Сергей Владимирович сам с тобой разбирается. Не знаю, как он, а я бы за такое исключала из школы. Чтобы неповадно было. Ты меня хорошо понял, Попов?

Алёша кивнул.

Мобильник заверещал опять.

Наталия Венедиктовна бросила указку на стол, взяла Алексея за руку и повела вон из класса, бросив на ходу сквозь назойливые звуки телефонного вызова:

— Сидите спокойно. Ответственная за порядок — Маша Белодубровцева.

Они быстрым шагом поднимались на третий этаж, в директорский кабинет: учительница — впереди, провинившийся ученик — следом. Мобильник перестал звенеть. Литераторша остановилась у директорской двери и примирительно спросила:

— Объясни мне всё-таки, Лёша, почему ты не выключаешь мобильник? Что ты хочешь этим показать?

Ответом ей было глухое молчание. Как тут объяснить? Всё равно никто не поверит, Наталия Венедиктовна — первая. Кабы не эти опасения, Алёша рассказал бы всё подробно и честно, как есть. Его история звучала бы примерно так.

Он не отключает телефон, потому что тот — волшебный. Его вообще отключить нельзя, такая конструкция. Волшебный мобильник служит для того, чтобы жители Лукоморья, страны необыкновенной и недоступной для большинства обитателей нашего мира, могли связываться со следователем по особым делам…

Если бы Алёша и впрямь рассказывал свою историю, удивлённая Наталия Венедиктовна прервала бы его на этом месте и поинтересовалась: «А это ещё кто такой?»

«Это я, — сказал бы Алёша, если бы рассказывал. — Сначала следователем был дедушка, а потом он вышел на пенсию и передал должность мне. И с тех пор всякий раз, когда в Лукоморье случается что-нибудь, с чем лукоморцы не могут самостоятельно справиться, они звонят мне». Вести разговоры по волшебному мобильнику нельзя. Но, получив вызов, следователь по особым делам понимает: произошло что-то, требующее его присутствия.

«И часто такое бывает?» — спросила бы Наталия Венедиктовна на этом месте.

«За время несения мною службы произведено пять вызовов, — отрапортовал бы Лёша. — В ходе расследования успешно раскрыты дела о пропавшей избушке, об оледенении, о таинственных исчезновениях различных предметов, о похищенном сундуке, о загадочной эсэмэске. И вот снова зовут [1] О других приключениях Алёши Попова в Лукоморье рассказывается в книжках Николай Тёмкина «Улица разбитых избушек», «Вместо дождичка в четверг», «Морской дозор» и «Ограбление Кащея». ».

«И ты собираешься отправиться? — ахнула бы литераторша. — А как?»

«Очень просто. Набираешь на мобильнике специальный код: «звёздочка», «ноль», «решётка». Раз — и оказываешься в Лукоморье, точнёхонько там, откуда был послан сигнал тревоги. Решаешь проблему — и возвращаешься назад, пользуясь тем же кодом. Попадаешь туда, откуда отбыл».

«Странно… — засомневалась бы учительница. — Ты довольно часто отправляешься в волшебную страну, а мы ни разу не заметили твоего отсутствия».

«Всё дело во времени, — объяснил бы следователь. — В Лукоморье оно движется гораздо быстрее, чем в нашем мире. Там проходят дни и недели, а здесь и глазом не успеешь моргнуть».

«Вот значит как!» — сказала бы Наталия Венедиктовна…

— Вот значит как! — сказала Наталия Венедиктовна. — Не желаешь ты, Попов, со мной разговаривать. Надеюсь, с директором будешь словоохотливей.

Она постучалась, открыла дверь и легонько подтолкнула Алёшу к директорскому столу.

— Извольте, Сергей Владимирович, полюбоваться. Не отключает Попов мобильник, а ему звонят среди урока. Процесс обучения нарушается.

— Да уж, — вздохнул директор, протирая очки, — непорядок. Что ж это ты, Попов? Придётся принимать меры. Самые решительные.

Какие именно, Сергей Владимирович не уточнил. Не успел: мобильник вновь затренькал что есть мочи. Наталья Венедиктовна нервно хихикнула. Директор страшно побледнел и дрожащей рукой ослабил галстук. Алёша понял, что легко не отделается. Объяснять, в чём суть дела, было бесполезно. Выслушивать бесконечные нагоняи и внушения ужас как не хотелось. Вот бы оказаться за тридевять земель отсюда! Приняв отчаянное решение, он, не доставая мобильник из кармана, поочередно стал нажимать кнопки заветного кода: «звёздочка»…

— В конце концов, — сказал Сергей Владимирович.

«Ноль»…

— Прекратится ли когда-нибудь это…

«Решётка».

— Безо…

Конца слова Алёша уже не услышал. Воздух вокруг него на секунду сгустился, пошёл волнами, и учащийся Алексей Попов бесследно исчез из директорского кабинета.

Алексей Попов, следователь по особым делам, стоял на опушке леса, подходившего почти к самому берегу моря. Слышался шум волн, набегающих на золотистый песок. Лукоморье, вот оно. Вокруг — никого.