Всеволод Галкин - Врач в пути

Однажды фельдшера разбудили ночью. «Старая Фатьма внезапно умерла! — кричал мальчик. — Вчера она была здорова и только жаловалась на боль в животе». На следующий день умерло еще двое молодых людей, которые перед этим несколько дней жаловались на боли в животе, но за помощью не обращались.

Фельдшер знал, что амебная дизентерия очень редко заканчивается смертью, поэтому заподозрил более тяжелую инфекцию и обратился к амелю города за советом. Амель пригласил врача из госпиталя в Таиззе, приехавшего из какой-то западной страны. Болезнь продолжала развиваться, количество смертных случаев увеличивалось.

Через неделю после смерти первых больных мы приехали в Баджиль для выяснения эпидемиологической обстановки, так как группа йеменских специалистов, находившаяся под нашим наблюдением, должна была разместиться в том районе. Мы прежде поговорили с фельдшером, потом отправились по домам, чтобы выяснить все на месте.

Фельдшер был взволнован и раздражен. Оказалось, что врач из Таизза даже не захотел зайти в дома местных жителей и объявил, что волноваться нечего: это амебная дизентерия. После этого он сел в машину и уехал, пробыв в городе не больше часа.

Нам пришлось опираться на довольно малочисленные факты, чтобы ответить на вопрос, какая же болезнь в Бад, жиле. Надо было срочно провести клиническое исследование больных, а стационар в городе отсутствовал. Не было в то время в Йемене и ни одного специалиста-инфекциониста. Терапевтам же решать подобные вопросы затруднительно, однако этого требовала ситуация.

В первую очередь обратились к изучению контактов жителей Баджиля с другими населенными пунктами, выяснилось, что возле Баджиля протекает ручей, берущий начало в предгорьях. Такие ручьи в жаркие месяцы пересыхают, зато в период дождей превращаются в бурные потоки. В описываемое время в горах шли дожди и ручей использовался как источник водоснабжения. Выше по течению, в селении Обаль, около месяца назад наблюдались смертные случаи, причины которых так и не установили: в селении не было медицинских работников и лечением занимались знахари. Жители Обаля тоже брали из ручья воду и купались в нем.

Опрос больных и их родственников показал, что все они пили из ручья воду, не кипятив ее, что заболевание развивалось довольно быстро, начавшись с болей в животе.

При осмотре мы констатировали наличие тифозного состояния: сильно гиперемированное [15] Гиперемия — покраснение кожных покровов, в данном случае лица, как результат повышения температуры тела при заболевании, связанном с воспалительным процессом, инфекцией. лицо, затемненное сознание, понижение артериального давления, слабый пульс. Определялись сыпь на коже, увеличение селезенки, боли в животе и урчание в области слепой кишки.

Известно, что амебная дизентерия иногда протекает очень тяжело, но, наблюдая в Йемене сотни больных амебной дизентерией, мы не встречали ни одного смертного случая, не было и таких осложнений после нее, как абсцесс печени. Таким образом, амебная дизентерия исключалась. Течение болезни не напоминало и холеру, случаи которой бывали в тех краях год-два назад.

Мы устроили консилиум: советские врачи (участвовали и наши коллеги из Ходейды), врачи, обслуживавшие иностранных специалистов — строителей дороги, и местный фельдшер, который очень гордился тем, что как равный принимает участие в совещании, и, кстати, высказал несколько дельных соображений. Он рассказал, что в Баджилс и во многих других местах подобные вспышки заболевании часто бывали раньше, но им не придавали значения.

Совместно поставили диагноз: брюшной тиф. Наметили и осуществили необходимые мероприятия. Прежде всего изолировали больных, провели дезинфекцию и начали лечение. Сделали профилактические прививки, в том числе в Ходейде.

Миссия СССР помогла быстро достать прививочный материал. Так прошла еще одна из противоэпидемических кампаний в Йемене. Возможно, с позиций современного инфекциониста что-либо было сделано не совсем «по науке», но ситуация была крайне сложной.

Вскоре в не менее трудной обстановке мне пришлось увидеть, сколь выносливы йеменцы.

Прошло несколько дней после возвращения в Сану, и мудир сообщил мне, что по приказу министра здравоохранения я должен сопровождать большую группу аскеров, направлявшихся к нам из Ходейды. Этот поход начинался в Ходейде, мы проезжали пески пустыни Тихама, после преодоления головокружительных горных перевалов, прибывали в Сану…

В Ходейду мы с переводчиком прилетели на самолете. Я успел погулять по городу, рассмотреть улицы, дома, площади и мечети. Многое здесь было теперь привычным: и пестрота и яркость одежд, и ослики с бурдюками, и караваны верблюдов, бредущих по узким, пыльным улицам.

Город подходит к самому морю, но ни днем, ни ночью оно не дает прохлады. Здесь одно из самых жарких мест на земном шаре — климатический экватор. Новый порт избавил йеменское правительство от необходимости пользоваться портом Адена, который в то время все еще оставался колонией Англии.

Для того чтобы пройти к новому порту, не надо ни у кого спрашивать дорогу. Ажурные башни портовых кранов видны издалека. Отделочные работы еще продолжаются, но пароходы уже подходят к новым причалам — сложным железобетонным сооружениям.

Наши советские коллеги рекомендовали непременно осмотреть порт Ходейды. И вот, миновав охрану, мы оказались на его территории. Перед оградой, у въездных ворот, стоят грузовые автомашины, доверху набитые мешками замечательного йеменского кофе, шерстью, кожами, плетеными корзинами с фруктами (апельсинами, лимонами, бананами, финиками) и пряностями. Вереница полуголых грузчиков перетаскивает все это на территорию порта и в ожидании погрузки на пароходы складывает на землю под открытым небом. Мешки, корзины, тюки образуют горы, между которыми едва удается пробраться к причалу. Жаркое солнце палит вовсю. В порту очень оживленно: шум, гам, гортанные крики, гудки пароходов. В нос бьет крепкий аромат нагретых на солнце пряностей и фруктов, смешанный с запахом морской воды и водорослей. У причалов рядом с океанскими грузовыми лайнерами — легкие парусные суда йеменских рыбаков.

Грузчики выполняют тяжелую работу под палящими лучами солнца. До сооружения порта они переносили многопудовые мешки на спинах. Сейчас погрузке помогают механизмы.

Мы посетили советский грузовой пароход, с радостью пообщались с соотечественниками. С постройкой порта значительно расширились морские торговые связи нашей страны с Йеменом, кроме того, избавление от посредничества иностранных фирм в перевозке грузов экономит Йемену немало средств.