Камил Гижицкий - Письма с Соломоновых островов

Переходя через речку, я всегда снимала с ног сандалии и бродила по воде, ощущая под ступнями острые кораллы. Иногда я заходила в речку до самых бедер, порой, когда никого не было поблизости, снимала шорты и майку и вся погружалась в воду. Даже во время сильной жары вода в речке остается прохладной и приятно освежает тело.

Я шла на «верфь», если можно так назвать место, где здесь строятся лодки. Почти полгода назад в этнографическом отделении Британского музея я восхищалась свисавшей с потолка на железных прутьях великолепной боевой ладьей, доставленной… с острова Улавы. Я понятия не имела тогда, что буду жить на этом острове, но сама лодка, ее стройные формы и прежде всего перламутровая инкрустация привели меня в восторг. Глядя на безукоризненную отделку лодки, трудно было поверить, что ее смастерили «дикие жители затерявшихся в далеком океане островов». Теперь же я получила возможность воочию увидеть, как строятся такие лодки.

Хотя жители Улавы пользуются ныне отличными инструментами, которые доставляются из Гонконга, процедура изготовления лодок осталась такой же, какой была много веков назад. Правда, на Улаве сейчас покупают лодки, которые строят… китайцы, но это результат последней войны, лишившей жителей Улавы искусных плотников. К счастью для меня, в О’у есть пожилой человек по имени Доравиви, знающий все тайны этого ремесла. Поэтому я могу подробно описать тебе, как именно сооружаются здесь лодки.

Насколько мне известно, каждой семье на Улаве принадлежит в лесу делянка с дикорастущими деревьями специальных сортов или же такие деревья сажаются самим владельцем. Так как Вату, молодому мужу Лилиекени, предстояло построить новую лодку, то его отец и он сам, сопровождаемые почти всем семейством и друзьями, ушли в лес на поиски необходимого материала.

На местном диалекте лоДка называется йола; состоит она из киля, двух пар бортовых досок, нескольких шпангоутов, форштевня и кормы. На киль идет твердая древесина темно-вишневого цвета, на бортовые доски — светло-желтая помягче. Нужно срубить два дерева особого сорта, так как из одного ствола вытесывают только две доски.

После того как нужные деревья найдены, спилены и очищены от ветвей, их слегка обрубают с обеих сторон, а затем доставляют в селение. Здесь более мягкие стволы режут пополам, а ствол вишневого цвета начерно обтесывают. На шпангоуты выбирают ветви очень эластичного, но твердого дерева, соответствующим образом изогнутые, а на форштевень и корму идут легкие и мягкие доски, вытесанные из дерева тапаа — того самого, из которого изготовляют утварь и кубки для пиршеств.

В былые времена, когда на Улаве еще не знали железа, деревья срубали и обтесывали каменными топорами, привязывая их к топорищу очень крепкой тетивой. Мне удалось приобрести такой топор. Он тяжел и неудобен, но имеет весьма грозный вид. Его всегда клали на первую доску под крышей, чтобы иметь под рукой в случае вооруженного нападения жителей соседних островов.

Когда Вату и его отец подготовили материал, на строительной площадке в окружении друзей появился Доравиви. Как и подобает пожилому мужчине из почтенной семьи, он держал себя с достоинством, осмотрел колоду, предназначенную на киль, разрезанные пополам стволы, постучал по ним обухом, определил длину лодки и принялся за работу. Поверь мне, только щепки летели! Он действовал тяжелым плотничьим топором с такой легкостью и какой-то непонятной для меня точностью, что вскоре колода уже стала приобретать очертания киля. Он не пользовался ни линейкой, пи рулеткой, однако, глядя на его работу, поневоле ищешь метку, которая указывала бы, куда следует ударить топором. Затем он вырезал на киле две глубокие борозды для бортовых досок и на этом пока закончил работу над колодой темно-вишневого цвета.

После этого Доравиви принялся за доски. Он обтесал их начерно сперва с наружной, а затем с внутренней стороны, оставляя выступы, к которым следовало прикрепить шпангоуты. Когда первые две доски были готовы, Доравиви насадил их на киль. Они подошли так точно, как будто всегда там стояли. Я была поражена необычайной остротой зрения мастера: ведь он не вычерчивал и не измерял изгиба лодки, однако ему достаточно было слегка подтесать тут и там доски, как они точно вошли в пазы киля. Затем Доравиви пробуравил в досках и киле отверстия с интервалами в несколько дюймов и короткой тетивой соединил все в одно целое. Мне показалось, что обе доски, справа и слева, пришиты к килю!

Заметив, что его работа повергает меня в изумление, старый Доравиви улыбнулся и начал рассказывать мне, как его отец не только пользовался каменным топором, но и отверстия в киле пробивал с помощью каменных пробойников! Представь себе, какой это был адский труд, если боевая ладья, предназначенная для дальних плаваний на острова Нью-Джорджия, Санта-Исабель или Флорида, имела в длину от восьми до десяти метров.

Пока Доравиви со своими помощниками обрабатывал вторую пару досок, женщин послали в лес собирать опавшие орехи тунгового дерева, мякоть которых содержит клейкую, студенистую массу. Женщины ежедневно собирали огромное количество этих орехов и приносили в селение. Там их складывали на площадке, где строились лодки.

Вторая пара досок была надлежащим образом обтесана, после чего борта так крепко соединили с килем, что они уже не могли сместиться. В таком виде лодка называлась йола хуу, то есть «сырой остов».

Неделю лодка просыхала, затем временные швы были сняты, а доски перенесены к берегу моря, где их стали скоблить и выравнивать. Эту работу проделывали сильные мужчины, пользуясь специального рода камнем, гак называемым хола тапаа. Доски они положили на прежнее место, где сшили их очень крепкой тетивой ваарао. По-видимому, это разновидность ротанга [14] Ротанг — пальмы рода Calamus, типичные лазящие лианы; их стебли толщиной в три-пять сантиметров достигают четырехсот метров в длину. — Прим. ред. , так как ее можно делить на полосы любой толщины длиною в сто метров и более.

Теперь на площадке появилась целая орава мальчишек. Им роздали орехи, с которых ребята сдирали толстую скорлупу и гладкими камешками выскребывали изнутри студенистую массу, которая с успехом заменяет отличную натуральную шпаклевку. Лодку перевернули вверх дном и толстым слоем «шпаклевки» покрыли все швы как внутри, так и снаружи. Мальчики и взрослые мужчины носились как угорелые, так как студенистая масса очень быстро застывала на воздухе, становясь сперва розовато-желтой, а затем почти совершенно темной. Каждую трещину, каждое отверстие, углубление или неровность замазывали этой чудесной «шпаклевкой», которая, высохнув, делается водонепроницаемой. Внутренние ребра или шпангоуты прочной тетивой привязали к килю и доскам. Обычно от числа шпангоутов зависит и численность экипажа лодки.