Вильялмур Стефанссон - Гостеприимная Арктика

Мы отправились дальше, причем оба придерживали сильно возбужденных собак. Через несколько времени с берега появился белый медведь, который прошел около 200 м по льду и залег у большой льдины. Наткусяк снова опрокинул сани на бок и пошел к медведю, тогда как я удерживал собак. Тем временем я увидел одного медведя на верхушке 12-метрового откоса и другого — у подножия откоса, на расстоянии около полумили; но я не мог отойти от упряжки, пока Наткусяк не убил своего зверя. Он это сделал одним выстрелом, после чего я поставил сани обратно на полозья и, отпустив собак одних к Наткусяку, ждавшему их возле убитого зверя, пошел к берегу добывать моих двух медведей. Вдруг еще три других медведя появились с берега и пробежали на расстоянии около 300 м мимо Наткусяка. Он сделал им вдогонку с дюжину выстрелов, но промахнулся вследствие темноты. Звери бежали по льду, и их силуэты, мелькавшие среди торосов, были еле видны. Я прошел некоторое расстояние по берегу, но начался сильный снегопад, и преследование медведей пришлось прекратить.

Мы, конечно, поняли, что существовало нечто, привлекавшее медведей и волков в эту местность; такой приманкой мог быть только мертвый кит. Пока мы строили возле убитого медведя снежную хижину, песцы, как привидения, шныряли в полутьме вокруг нас. Их было видно несколько десятков, а если бы это происходило днем, мы, наверное, увидели бы их не менее сотни. В этот вечер мы лишь освежевали медведя, а поиски кита решили отложить до следующего дня.

Найти кита оказалось нетрудно. На расстоянии около 200 м от нашего лагеря снег был весь истоптан следами песцов, а в сугробах виднелись отверстия десятков «туннелей», прорытых ими на пути к киту. Когда мы подошли к киту, часть песцов убежала, но другие остались, держась на некотором расстоянии, и даже лаяли на нас. Мы могли бы их застрелить, но предпочли не портить выстрелами их мех, ценный как для научной коллекции, так и для продажи.

Наткусяк остался возле кита, чтобы подкарауливать медведей, а я вернулся в базу с грузом медвежьего мяса и с сообщением о нашей находке. В тот же вечер Томсен отправился к киту с одной упряжкой и с двумя-тремя десятками капканов для песцов. Томсен и Наткусяк разделили капканы на две группы и установили их у обоих концов туши кита. За час в капканы попадалось 8–10 песцов, так что Томсен и Наткусяк почти всю ночь занимались сниманием шкур.

Кит оказался для нас очень полезным. Помимо того, что благодаря ему мы добыли с дюжину медведей, он доставил превосходную пищу для собак на весь этот год и даже на следующий год, так как гниение китовой туши, лежащей в подобном положении, происходит очень медленно.

Кроме охоты в окрестностях базы, Наткусяк и я успели предпринять исследовательскую экскурсию по южной оконечности Земли Бэнкса. Так как это было сделано в самый темный период зимы, конечно, не приходилось рассчитывать на первоклассные географические результаты. Наша главная цель заключалась в том, чтобы посетить эскимосов, которых я рассчитывал найти на юго-восточной оконечности острова. О том, что они там ежегодно зимуют, я слышал в свое время от самих эскимосов, которых весной 1911 г. [14] Во время предыдущей (второй) арктической экспедиции. встретил возвращающимися с Земли Бэнкса на о. Виктории. Но хотя эскимосы — очень правдивый народ, они часто вводят в заблуждение друг друга и своих белых собеседников, так как не умеют точно определять словами время и расстояние. В то время как в наречии эскимосов, живущих в районе р. Маккензи, имеются числительные до четырехсот («двадцать раз по двадцати»), туземцы о. Виктории и окрестностей залива Коронации, а также медные эскимосы не имеют названий для чисел больше шести, а потому вынуждены описывать расстояния такими неопределенными выражениями, как «недалеко» или «очень далеко»; по части определения времени словарь туземцев почти так же беден. Впоследствии оказалось, что на юго-восточной оконечности Земли Бэнкса они проводят не январь, а март и апрель.

Однако в то время мы этого не знали, а потому предприняли в декабре длительный и опасный переход через горы южного побережья. Опасность представляли не сами горы, а темнота, которая делала их пропасти весьма предательскими. Высота над уровнем моря достигает здесь 500–600 м, а так как вокруг южной оконечности острова зимой море обычно не замерзает, при каждом дуновении ветра, направленном с моря к сравнительно более холодным горам, образуется туман. Дневной свет почти совершенно отсутствует, а при лунном свете, пробивающемся сквозь облака и туман, можно довольно отчетливо разглядеть свою упряжку или даже отстоящую метров на 100 черную скалу, но нельзя различить, куда ступает собственная нога, на снежный сугроб или в пропасть.

Идя впереди упряжки, я использовал свои темные рукавицы из оленьего меха. Бросив одну из них примерно на 10 м вперед, я смотрел на нее, пока не подходил к ней на 3 метра, после чего бросал вперед другую; таким образом, передо мною почти все время виднелись на снегу два черных пятна, разделенные белым интервалом приблизительно в 7 м, Однако при сильном снегопаде или в метель мы обычно оставались в лагере, иногда по 2–3 дня подряд, за исключением тех случаев, когда нам предстояло идти по долине, где не было опасности свалиться с высоты и мы рисковали только натолкнуться на отвесную скалу.

Хотя в том месте, где мы пересекли южную оконечность Земли Бэнкса, ее поперечник составлял не более 50 миль, мы фактически прошли вдвое большее расстояние, пробираясь то в сумерках, то в полной тьме, через лабиринт долин, среди хаоса горных кряжей; этот переход продолжался с 22 декабря по 4 января. В течение следующих 5 дней мы обследовали все юговосточное побережье острова и перешли по льду через залив Принца Уэльского на о. Виктории, но нигде не обнаружили никаких признаков присутствия людей. Это время года единственное, когда опасно путешествовать, полагаясь только на охоту. Дичь, конечно, имеется в не меньшем количестве, чем в другие времена года, но темнота мешает ее добыть. В районе о. Виктории лед оказался неподвижным, так что открытой воды не было, а потому шансы появления белых медведей крайне уменьшились. Добывать тюленей можно было только самым медленным способом, при котором заставляют собак обнаруживать тюленьи лунки, а затем ждут, чтобы тюлени поднялись; но при этом способе вероятность удачи настолько невелика, что к нему следует прибегать только в крайнем случае.

Итак, вместо того, чтобы задержаться для охоты на о. Виктории, когда наши запасы продовольствия начали подходить к концу, мы повернули обратно к Земле Бэнкса. Продовольствия нам хватило ненадолго еще и потому, что мы с самого начала взяли его с собою лишь в небольшом количестве, хотя и знали, что в зимней тьме охотиться едва ли удастся. Нам необходимо было идти налегке, так как предстояло перебраться при очень слабом освещении через горную цепь с крутыми подъемами и спусками. При легких санях этот переход был возможен, но тяжелые сани не удалось бы тащить даже соединенными усилиями людей и собак. Кроме того, я рассчитывал встретить эскимосов и достать у них продовольствие.