Ганс Дамм - Канака — люди южных морей

В тех немногих ночных танцах корроборри, которые европейцы видели у тасманийцев, есть немало общего с такими же танцами австралийцев. Эти танцы, как и у австралийцев, сводились к пантомимам, изображавшим какой-нибудь момент охоты или сражения, а чаще всего какую-нибудь картину из жизни животных. При этом звучало монотонное пение, в котором, если верить весьма добросовестному исследователю Лабиаллардьеру, много общего с пением, какое можно услышать в Малой Азии. Особенность такого пения в том, что какие-нибудь два певца, поющие в хоре, берут иногда ноты, различающиеся между собой на треть тона, что расценивалось как большое мастерство.

Хотя сообщения исследователей не дают нам полного представления о культуре тасманийцев, для нас все же несомненен тот факт, что между отдельными тасманийскими племенами существовали культурные различия (типы жилищ, средства передвижения по воде, виды захоронения умерших). Эти различия не позволяют нам говорить о единой тасманийской культуре, так же как на основе языковых исследований Вильгельма Шмидта не может быть речи о едином тасманийском языке. То же относится и к антропологической характеристике отдельных племен. В этом отношении больше всего различий между племенами восточного и западного побережий Тасмании. Однако несомненно, что тасманийцы в эпоху заселения острова были несмешанным народом единой культуры. Хотя австралийцы, поселившиеся в Тасмании (по всей вероятности, за несколько десятилетий до европейской колонизации), и принесли с собой в эту страну новые элементы культуры, нельзя недооценивать значение изолированного положения этого острова, существующего со времени образования Бассова пролива, а также изолированности отдельных тасманийских племен вследствие природных условий.

Непосредственная близость австралийского материка заставляет нас поставить вопрос о соотношении австралийской и тасманийской культур. Установлено, что тасманийцы и австралийцы относятся к различным биологическим группам. Зато в вопросе о родстве их языков мнения знатоков расходятся. Согласно концепции В. Шмидта, тасманийские и австралийские языки не являются родственными. Однако выдающийся исследователь Австралии Вормс приводит противоположную аргументацию.

Как же в действительности обстоит дело с культурами обоих народов? Если культуру тасманийцев нельзя считать однородной, то это тем более справедливо для культуры австралийцев. В результате сравнительных исследований в этой области установлены следующие факты. Среди всех народов Южных морей тасманийцы являются народом наиболее древней культуры. Весьма вероятно, что более шести тысяч лет назад началась миграция этого народа через перешеек, соединявший когда-то Азию с полуостровом Кэйп-Йорком, вдоль восточного побережья Австралии. Вероятно также, что впоследствии тасманийцы были оттеснены австралийскими переселенцами к югу и в конце концов попали на Тасманию. Что касается предметов их материальной культуры, то они были крайне примитивны. Достаточно вспомнить их способы добывания и приготовления пищи, украшения и одежду, оружие и утварь, жилища и средства передвижения по воде. Политической организации не существовало. Руководство отдельными группами принадлежало, по-видимому, совету старейшин. Не было, очевидно, и никаких особых культовых обрядов. Зато магия была им известна. Каждый тасманиец боялся злых духов (духов природы, духов умерших). Пантомимные танцы носили, по всей вероятности, тотемический характер, о чем свидетельствуют сохранившиеся запреты на пищу. Музыка и изобразительное искусство существовали в весьма скромных масштабах. Как ни скудны имеющиеся в нашем распоряжении сведения, мы можем назвать тасманийцев в целом примитивными охотниками и собирателями, хотя они уже значительно удалились от гипотетического «первобытного состояния человечества». Этим не отрицается их способность к развитию. Напротив. Она была убедительно подтверждена теми немногочисленными людьми, которые после колонизации жили в резервациях. От тех немногих европейцев — друзей тасманийцев, кто бескорыстно помогал им, мы знаем, что туземцы Тасмании умели быстро перестраивать свой быт. Они жили в селениях, построенных ими самими, занимались садоводством, пекли хлеб, шили себе одежду. Мальчики ходили в школу при государственном сиротском приюте в Хобарте, и их учителя не могли не признать, что, «за немногими исключениями, дети туземцев не менее способны, чем европейские дети того же возраста». Но тоска по родным местам и непривычная обстановка, отрыв от их старого образа жизни — все это привело к тому, что эта небольшая горстка людей впала в полную апатию, что ослабило их физически.

В отличие от тасманийцев австралийцы легко поддаются культурно-историческому анализу благодаря имеющемуся в нашем распоряжении богатому материалу наблюдений. Несмотря на существующую полемику по этому вопросу, работы, написанные почти полвека назад Фрицем Гребнером и Вильгельмом Шмидтом, и по сей день являются для нас основополагающими, так как они вносят порядок, основанный на исторических принципах, в изучение австралийской культуры и, более того, в культуры народов Океании [29] Диффузионистская концепция «культурных кругов» Гребнера — Шмидта, которой придерживается автор, ныне оставлена почти всеми этнографами. Даже бывшие ее приверженцы — В. Копперс, И. Гекель и другие — фактически от нее отказались. Вносимый этой концепцией «порядок» основан скорее на кабинетных домыслах, чем на реальных фактах. . С археологической стороны выводы этих ученых в отношении Австралии подтверждает Фюрер-Хаймендорф. Согласно данным всех названных исследователей, культура Тасмании, остатки которой можно наблюдать у племени курнаи, жившего на крайнем юго-восточном побережье материка, предшествовала так называемой древнеавстралийской культуре, носящей еще название культуры бумеранга по характерному для австралийцев виду оружия. Эта культура оставила свои следы главным образом на австралийском материке, однако со временем была вытеснена более поздними культурами пришедших на материк племен, так что ее остатки можно наблюдать у племен юин-кури, живущих на юго-востоке, в меньшей степени у племен вирадьюри и камиларои в Новом Южном Уэльсе и кое-где еще на северо-западе материка. Наряду с хозяйственным укладом, основанным на охоте и собирательстве, для этой культуры характерны ульеобразные хижины, плащи из шкур, каменные топоры, добывание огня сверлением, бумеранг, боевые щиты, плоты, спиральное плетение корзин, захоронение в нишах; в области социальной — совет старейшин, отцовское право в брачных отношениях, обряд инициации выбиванием одного из зубов; в области религиозной — колдовство и вера в верховного бога. Развитию этой древнеавстралийской культуры помешала тотемическая культура, которая у многих племен заняла господствующее положение, например в центральных и восточных областях материка, причем установлено, что по мере продвижения к югу элементы тотемической культуры ослабевали. В более или менее чистом виде она сохранилась у племени нариньери на южном побережье материка, у племен вакка-каби на юго-восточном побережье, на северном побережье полуострова Кэйп-Йорк — этих входных ворот для всех австралийских культур — и на севере Арнхемленда. Основными «ископаемыми» остатками этой тотемической культуры считаются лодка из коры, копьеметалка, воздушное погребение, обрезание, а также тотемизм.