Ганс Дамм - Канака — люди южных морей

В этих движениях намечаются тенденции развития, наблюдаемые и в других районах земного шара. Они несомненно являются началом серьезных общественных потрясений, которые неизбежно будут возникать по мере усиления контакта с европейской цивилизацией и в конце концов после упорной национально-освободительной борьбы приведут колониальные народы к национальной независимости [49] Автор совершенно прав, усматривая под религиозной оболочкой новейших массовых движений в Меланезии («культ карго» и т. п.), или, как их теперь называют, «милленаристских» движений, их вполне материальную основу: это лишь неразвитая, затемненная религиозной идеологией форма национально-освободительных движений. См. П. Уорсли, Когда вострубит труба, М., 1963. .

Научное исследование Океании, начавшееся со времен Джемса Кука, то есть с конца XVIII века, и с тех пор неизменно обогащавшееся отчетами крупных экспедиций, располагает более подробными сведениями об островитянах восточных и северных районов Тихого океана, чем о меланезийцах. Это объясняется тем, что покрытые густыми тропическими зарослями меланезийские острова труднопроходимы. Пересекавшие Тихий океан мореплаватели различных государств держались больше района многочисленных островных групп, обозначенных на карте как Полинезия («много островов») и Микронезия («мелкие острова»). Если острова Полинезии представляют собой главным образом горно-вулканические образования, то Микронезия — это небольшие коралловые и кое-где гористые островки. Обитатели всех этих островов были названы соответственно полинезийцами и микронезийцами. Что же касается Новой Зеландии, то этнографы по антропологическому типу, культуре и языку живущего там народа маори относят ее к Полинезии, тогда как географы считают ее одним из островов меланезийского пояса. Не менее трудно определить географическую границу между Полинезией и Микронезией, так как во многих смежных районах обитания полинезийцев и микронезийцев произошло значительное смешение племен.

Полинезийцы — люди среднего и высокого роста. У них, как правило, светло-коричневая кожа, волнистые или гладкие темно-каштановые и черные волосы, короткая голова с плоскими скулами. Антропологи считают их побочной ветвью европеоидов (то есть подобных европейцам), составляющих одну из основных человеческих рас. Это может показаться странным, но, как сказал Фридерици, «во внешнем облике каждого полинезийца есть черты, сходные с чертами европейцев». Однако до сих пор не удалось выяснить происхождение темнокожих субъектов меланезийского типа, живущих среди населения различных островных групп Полинезии. Быть может, это часть некогда переселившихся с востока меланезийских народов пли потомки темнокожих рабов, привезенных туда полинезийцами. Есть предположение, что еще до прихода полинезийцев острова населяли похожие на меланезийцев племена. Замечательно, что когда-то на островах Общества и Гавайях встречались люди с более темной кожей — их называли манахуне или менехуне и к ним относились, как к людям второго сорта. Микронезийцы хотя и похожи на полинезийцев, но благодаря более значительному смешению с меланезийцами и малайцами имеют ряд антропологических разновидностей.

Ученые, принимавшие участие в великих морских походах XVIII и начала XIX века, в экспедициях Джемса Кука, Крузенштерна, Отто фон Коцебу и других, были поражены тем, что на всем протяжении Полинезии, от Гавайи на севере до Новой Зеландии на юге, от Самоа на западе до острова Пасхи на востоке, туземцы говорили на очень похожих языках. Кук обратил на это внимание еще во время своего первого кругосветного плавания (1769–1771 гг.). Один полинезиец, примкнувший к его экспедиции на Таити, с легкостью объяснялся с аборигенами Новой Зеландии — маори. Еще больше удивился Кук, когда тот смог объясниться с малайцами Малайского архипелага и даже выступил там в роли переводчика. Писатель Адальберт фон Шамиссо, участвовавший в 1815–1818 гг. в возглавляемом Коцебу русском кругосветном путешествии, указал на родство малайских и полинезийских языков, которые Вильгельм фон Гумбольдт позже объединил понятием «малайско-полинезийские языки». После того как знаменитый ученый доказал, что родиной малайско-полинезийских языков является полуостров Индокитай, известный лингвист и этнолог патер Вильгельм Шмидт в одном из своих фундаментальных трудов обозначил их как «семью австронезийских языков» «аустрийской группы языков». Происхождение языков Тихого океана вообще и полинезийского в частности было тем самым окончательно установлено.

Что же касается происхождения культуры полинезийцев, то этому вопросу посвящены бесчисленные труды этнографов. Еще во времена великих географических открытий, когда изучение народов только начиналось, ученые установили родство между полинезийскими и южно-азиатскими культурами. При этом выяснилось, что культуры полинезийцев, если не говорить об их чисто местных особенностях, формировались под влиянием различных по времени волн миграций, откуда и возникла столь красочно описанная открывателями полинезийских островов картина, просуществовавшая до разрушения ее европейской колонизацией.

Фриц Гребнер в своей замечательной работе «Культурные круги и культурные слои Океании» впервые не только определил составные элементы полинезийской культуры или культур, но и попытался установить время их появления в Полинезии [50] О концепции Гребнера см. выше, предисловие, стр. 6. . Он считал, что полинезийцы покинули пределы Азии не ранее начала азиатского железного века. А железо в Китае, например, знали уже в VII веке до нашего летосчисления, хотя и не всюду его применяли. Георг Фридерици, занимавшийся океанистикой и американистикой, указывал, что, так как в полинезийских языках отсутствуют санскритские слова, полинезийцы покинули прилегающие к юго-восточной части азиатского материка острова, то есть Индонезию, еще «до периода их индуизации», относящейся к началу нашей эры. Другие ученые, в том числе П. Митра и Ханди, ищут древнюю родину полинезийцев в Индии; они опираются при этом на сравнение общественных отношений и религиозных представлений. На основе других данных (европеоидные расовые черты полинезийцев, предания о белокурых богах и предках) Мюльман пришел к выводу, что полинезийское население образовалось из смешения индо-арийских пастушечьих племен либо с дравидийскими, либо с австро-азиатскими племенами, либо и с теми и с другими. Это смешение Мюльман относит ко времени Ашоки (259–226 гг. до н. э.), царя североиндийского государства Магадхи. Это было время буддистско-индуистской экспансии. Таким же образом Мюльман объясняет происхождение содержащихся в полинезийской культуре элементов брахманизма, буддизма, индуизма и китайского влияния. Дело в том, что в течение последних столетий дохристианского летосчисления Индия, Индокитай, Индонезия и Китай сильно влияли друг на друга в культурном отношении. До сих пор не удалось точно установить, откуда пришли полинезийцы, однако ученые независимо друг от друга пришли к выводу, что начало полинезийской миграции относится к последним столетиям до нашей эры.