Эрих Раквитц - Чужеземные тропы, незнакомые моря

Колеса мягко касаются земли, после небольшого пробега машина останавливается. Захлебнувшись, глохнет мотор. Он тоже устал, ведь он работал без перерыва 63,5 часа. Первым прыгает из машины Валерий. Трудно поверить, но они в Америке! Он делает несколько неуверенных шагов и закуривает сигарету. А тем временем аэродром начинает оживать. Прибегают солдаты, американские летчики, удивленные так, как если бы с нёба упал метеор. Затем слышится первое знакомое слово, дружеское: «Здравствуйте!» Это офицер, говорящий по-русски.

Америка получила еще одну мировую сенсацию. Через несколько часов ротационные машины выплеснут эту новость под аршинными заголовками. Целый поток телеграмм поступает из Америки, из Европы, с Родины. Одна из них особенно волнует друзей. Она от правительства и начинается словами: «Сердечно поздравляем с блестящей победой. Успешное окончание героического беспосадочного дальнего полета Москва — Северный полюс — Соединенные Штаты Америки вызывает любовь и восхищение трудящихся всего Советского Союза».

63-часовым беспосадочным перелетом на расстояние 9605 километров русские летчики связали Советский Союз с Соединенными Штатами Америки по маршруту, считавшемуся до тех пор трудным и невыполнимым. Они пересекли почти неизвестную зону земного шара и прошли над Северным и Магнитным полюсами. Не говоря уже о большом техническом и спортивном достижении, осуществленном на одномоторной машине советской конструкции, был найден новый путь общения между континентами и странами. Если сегодня самолеты летают по расписанию над полярными районами, кратчайшим путем связывая Европу, Азию и Америку, то этим мы обязаны подвигу Чкалова и его товарищей. Им принадлежит решающая заслуга в том, что Арктика стала центральным пунктом северного полушария…

…Непредвиденный случай помог советским исследователям Арктики добиться дальнейших успехов. В октябре того же 1937 года советский караван судов был затерт паковым льдом в море Лаптевых и стал дрейфовать. Через 10 месяцев корабли были освобождены старейшим ледоколом советского флота «Ермаком». Но полярный пароход «Георгий Седов» из-за поврежденного рулевого устройства пришлось оставить на 83° широты. Однако его экипаж из 15 человек под командованием капитана Бадигина [415]добровольно остался на корабле, чтобы заняться научными наблюдениями.

Пройдя в дрейфе 6100 километров, «Седов» и его отважный экипаж в январе 1940 года был освобожден мощным ледоколом в Гренландском море. В чрезвычайно трудных ледовых условиях эти люди выполнили совершенно новую для них задачу и собрали ценные сведения, кроме того, сохранили судно и своим ходом пришли на нем в Мурманск. Так как дрейф «Седова» частично совпал с дрейфом «Фрама», проведенным 45 лет назад, только проходил он на этот раз несколько севернее, то интересное сопоставление ледовых условий за полвека позволило утверждать, что климат Арктики стал теплее [416].

После перерыва, вызванного второй мировой войной, Советский Союз продолжил экспедиции из серии «Северный полюс». Даже в самых недоступных районах, обозначенных на картах недавнего времени «белыми пятнами», природа Арктики была исследована по всем правилам новейшей науки. А весной 1963 года стартовал «Северный полюс-12» [417].

Итак, выросло новое поколение полярных исследователей, которые, используя предпосылки, созданные социалистическим обществом Советского Союза, и опираясь на высокоразвитую технику Страны Советов, укротили, насколько это в человеческих силах, стихию Арктики. Самолеты, вертолеты, радио и вездеходы сократили гигантские расстояния. Радио, электрический свет, пианино и литературные вечера ныне принадлежат к числу само собой разумеющихся и необходимых элементов культуры даже близ 90° с. ш. А воздушное сообщение с Родиной постоянно поддерживается по расписанию, невзирая ни на яростные бури, ни на лютый мороз, ни на длинные ночи арктической зимы.

В 1950 году Михаил Сомов, руководитель экспедиции «Северный полюс-2», в районе полюса относительной недоступности открыл подводный горный хребет, подымающийся с глубины 400 метров на 3 километра, при длине в 1800 километров [418].

Пролегая между Новосибирскими островами и Землей Элсмира, хребет связывает через полюс Азию и Америку и разделяет Северное полярное море на два бассейна. Вероятно, этот же хребет являлся причиной наблюдавшихся в течение столетий необъяснимых магнитных отклонений — некоторые ученые даже склонны были считать, что здесь налицо… второй магнитный полюс. Тысячи глубинных промеров ощупали рельеф морского дна, а запущенные в стратосферу баллоны обследовали воздушные пространства Арктики. Стало, например, известно, что возникающие в Центральной Арктике циклоны уносят огромные воздушные массы в умеренные зоны и таким образом влияют на погоду всего северного полушария. Непроницаемая ледяная чадра, еще 80 лет назад скрадывавшая крайние северные районы земного шара, была отброшена неутомимым исследовательским духом человека и растаяла прежде всего благодаря работам советских ученых.

Открываются великолепные перспективы! Ведь эта мертвая область находится на пересечении трех континентов, и на мирной земле она может стать связующим их мостом. Она станет поистине одной из оживленных точек планеты…

В средние века бытовало древнее предположение, скорее легенда, миф, что где-то далеко-далеко на юге существуют неизведанные сказочные земли. Это предположение подтвердилось открытием Австралии. Но в результате второго кругосветного путешествия Кука (1773–1775), когда он побывал в высоких южных широтах, окончательно рухнула древняя легенда о том, что будто бы есть еще какая-то другая загадочная Terra Australis, страна изобилия и невиданных сокровищ.

Непроходимые поля пакового льда и гигантские айсберги позволили настойчивому «Резолюшн» только два раза перешагнуть за Южный полярный круг. Известно, какой подвиг совершил Кук, когда он за 70° ю. ш. добрался до мощного ледяного барьера, сковывающего континент непреодолимой броней. Впервые люди почувствовали враждебную реальность Антарктиды: сокрушительные ураганы, неслыханно жестокие холода, коварные поля дрейфующего льда и бушующие прибои — и все это у высоко вздыбленных стен глетчеров. Хотя порой многим казалось, будто видны какие-то далекие вершины гор, но, вероятно, это были всего лишь айсберги. А то, что действительно было сушей, — Южная Георгия и внушающие ужас рифы островов, названных Куком Южными Сандвичевыми, — это, не считая удивительно забавных неуклюжих пингвинов, было так бесконечно грустно, так безнадежно уныло и пустынно, «что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем это удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы…».