Константин Бадигин - Три зимовки во льдах Арктики

«Ледокол „И. Сталин“.

15 января 1940 года. Гренландское море.

АКТ

Мы, нижеподписавшиеся, на основании распоряжения начальника Главсевморпути произвели осмотр л/п „Г. Седов“ на предмет выявления технического состояния.

Осмотром корпуса установлено:

1) Вся наружная обшивка, доступная осмотру, повреждений не имеет, за исключением двух вмятин на правом борту в районе третьего трюма. Водотечности в районе вмятин не наблюдалось.

2) Набор корпуса, за исключением прогиба стального айсбимса в машинном отделении и незначительного прогиба шпангоутов в районе вмятин, находится в удовлетворительном состояния.

3) В носовой части судна (район форпика), по заявлению командования л/я „Г. Седов“, имелась водотечность через расшатанные заклепки, наблюдавшаяся до дрейфа.

4) В акте, составленном на л/я „Г. Седов“ в июле месяце 1938 года, указано, что нижняя часть рамы ахтерштевня вместе о пером руля свернута вправо. Во время дрейфа летом 1939 года экипажем л/п „Г. Седов“ перо руля и рудерпис в месте прогиба перерезаны, чтобы получить частичную управляемость. В настоящий момент установить возможность управления не удалось, так как вся подводная часть корпуса, в том числе руль, находится в ледяной чаше.

5) Водотечности в между донных отсеках не протяжении дрейфа не наблюдалось; в настоящее время в отсеках частично еще остался лед.

По машинно-котельному отделению

1) Котлы находятся в удовлетворительном рабочем состоянии под паром (питаются забортной водой).

2) Вспомогательный котел при поступлении воды в корпус судна во время крена был приведен в действие в течение 21/2 часов, в результате чего были обнаружены течи трубок.

3) Машина последний раз работала в сентябре 1938 года, после чего находилась в консервации. Сейчас заканчивается подготовка к походу. Машина еще не проворачивалась, так как винт вморожен в лед.

4) Все отливные средства не испытывались, но, по заявлению командования „Г. Седова“, находятся в удовлетворительном состоянии.

По помещениям

1) Носовой кубрик не приспособлен для жилья, так как обшивки были израсходованы в качестве топлива.

2) Частично убраны переборки в помещениях комсостава в целях экономия топлива при камельковом отоплении.

3) В трюмах № 1 и № 2 груза нет, в трюме № 3 имеется около 350 железных бочек, частично наполненных водой. В настоящее время вода замерзла.

4) Осушительная система во всех трюмах очищена от грязи, но в трюме №3 требует дополнительной очистки.

5) Вспомогательные механизмы, в частности главный и вспомогательный холодильники, в неудовлетворительном состоянии и по приходе в порт требуют немедленной замены.

6) Брашпиль находится в неудовлетворительном состоянии и требует замены.

Ввиду отсутствия необходимого ремонта л/п „Г. Седов“ во время эксплуатации до дрейфа, а также длительной консервации во время дрейфа, судно нуждается в капитальном ремонте по приходе в порт.

Председатель комиссии капитан л/к „И. Сталин“ Белоусов.

Капитан л/п „Г. Седов“ Бадигин. Ст. мех. л/к „И. Сталин“ Неупокоев, Ст. мех. л/п „Г. Седов“ Трофимов».

Таким образом, все основные жизненные организмы корабля были сохранены в целости и исправности. Наши механики ждали только приказа: «Вперед!» Чтобы ускорить освобождение «Седова» из ледового плена, пришлось взрывать аммоналом ледяную чашу, сковывающую руль и винт судна. Закладывая в 2-3 метрах от корпуса заряды весом в килограмм, Буторин разрушал пятиметровый лед под кормой, который уже был размыт струями горячей воды, подаваемой с ледокола.

Наступила торжественная минута: после долгого перерыва можно было проверить, как действует сердце корабля - главная машина. В машинном отделении собралась целая гурьба гостей, пришедших полюбоваться этим зрелищем. Кинооператоры притащили сюда даже свои аппараты и юпитеры - было решено заснять на пленку первый оборот машинного вала.

Когда все приготовления были закончены, Токарев подошел к регулятору и слегка приоткрыл клапаны. В наступившей напряженной тишине был отчетливо слышен каждый звук: легкое шипение пара, стрекотанье киноаппаратов, гуденье вентилятора, нагнетающего воздух в топки. И вдруг послышался; тяжелый мощный вздох, - пар с силой двинул поршень, заработали шатуны, и массивный гребной вал пришел в движение.

Токарев точным, заученным движением перекрыл пар и высоко поднял большой палец: - Как часы!..

Гребной вал совершил полный оборот. Все детали механизмов действовали вполне исправно.

Всю ночь с Н на 15 января мы провели на ногах, - как раз в эти часы завершалась очистка руля и винта ото льда. Уже под утро я направился к Белоусову посоветоваться с ним о подготовке к рейсу. Неожиданно в каюту вошел старший радист флагманского корабля Гиршевич. В руках у него были два телеграфных бланка.

- Вам, - сказал он мне, протягивая листок. - И вам, - повернулся он к Белоусову и отдал ему второй бланк.

В них значилось:

«Ледокол „Седов“.

Бадигину,

Трофимову.

Команде ледокола „Седов“.

Приветствуем вас и весь экипаж „Седова“ с успешным преодолением трудностей героического дрейфа в Северном Ледовитом океане. Ждем вашего возвращения в Москву. Горячий привет!

И. Сталин. В. Молотов».

«Ледокол „И. Сталин“.

Папанину.

Белоусову.

Команде ледокола „И. Сталин“.

Примите нашу благодарность за блестящее выполнение первой части задания по выводу ледокола „Седов“ из льдов Гренландского моря. Горячий привет,

И. Сталин. В. Молотов».

Мы обменялись взглядами с Белоусовым. В глазах капитана флагманского корабля я прочел выражение непередаваемого волнения.

Минута прошла в молчании.

А в двери уже стучали - моряки, журналисты, механики, научные работники.

В час дня на небольшой площадке у заиндевевших самолетов, принайтовленных к палубе «И. Сталина», собрался митинг.

Небо очистилось от туч, и над кораблями ярко блестели звезды. Люди, одетые в малицы и ватные костюмы, поежились от холода, - оттепель сменилась морозом. Но настроение у всех было праздничное, приподнятое, - нам предстояло уже через несколько часов двинуться в поход. Разбитые океанской зыбью льдины с сухим скрежетом скреблись о стальные борта. Корабли слегка покачивались.

Помполит флагманского корабля уже собирался открыть митинг, когда с «Седова» примчался возбужденный Буйницкий. Он задержался, чтобы определить координаты судов, пользуясь звездным небом.

- Константин Сергеевич! - выпалил он. - Мы пересекли восьмидесятую параллель... Наша широта - 79°б9',0, долгота 0°40'. Мы на самом краю восточного полушария!..

В ту же минуту с шипением взлетели в воздух ракеты, рассыпая дождь огней. Зажглись прожекторы.