Вадим Бурлак - Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

— Грета Луиза Густафсон! Суперзвезда Голливуда 20 — 30-х годов. Известная всему миру под именем Грета Гарбо! Боже, боже, что вытворяет время!

— Неужели это она? Я думал, ее давно нет в живых.

— Многие так думали, — снисходительно кивнул Арт. — Ей было немногим более тридцати, когда в сорок первом на фильме «Двуликая женщина» она поставила точку. Окончательную точку на своем звездном полете, на удачливой карьере, на Голливуде… С тех пор живет затворницей. Никого не принимает, не дает интервью, никуда не ездит и, говорят, даже не пишет писем. Редкие телефонные звонки, телевизор, прогулки по улице, общение с прислугой и все…

— Почему так случилось?

— Не знаю.

Наконец, мы поравнялись с Гретой Гарбо.

— Доброе утро, Грета! — Арт чуть склонил голову.

В одно мгновение женщина с букетом хризантем спустилась с облака. Улыбнулась и протянула руку.

— Ах, здравствуй, здравствуй, Арт! Как давно мы не виделись. Ты все носишься по свету и пишешь?

Арт поцеловал ей руку и легонько подтолкнул меня вперед.

— Мой приятель, журналист Вадим Бурлак. Лицо Греты Гарбо нахмурилось, поскучнело.

— Он из Москвы, — добавил Арт. Снова появилась улыбка.

— Русский? До вашей страны я так и не добралась. И никогда уже не доберусь.

— Но вас хорошо знают в России по кинофильмам.

— Ах, это было так давно. Все в прошлом… Все в прошлом…

Грета хотела что-то добавить, но передумала. Отобрала из букета две хризантемы и протянула Арту и мне.

— Прощайте, мальчики. Я привыкла блуждать одна… Раскланялись. Арт ловко прикрепил к пиджаку синюю хризантему.

Дальше мы шли молча.

Я искоса поглядывал на Арта. Он слегка улыбался. А мысли его были далеко-далеко. Там, в тридцатых, где набирала силу слава Хемингуэя и Фитцджеральда, где танцевали танго и фокстрот, ругали «сухой закон», жаловались на Великую депрессию, где мужчины при встрече с женщиной обязательно снимали шляпу…

«Времена-то меняются!..»

«Присоединяйтесь к нашей демонстрации!»

«Снами — на Уолл-стрит! Там самые главные загрязнители окружающей среды!»

«Человек может изобрести самый убийственный препарат против миллиардов букашек, но не может создать даже одну букашку».

«На земле 4 миллиарда гектаров леса. Каждый год мы уничтожаем 18 миллионов гектаров!»

«Хватит болтовни! Решительные действия — пока не поздно!»

«Зеленой революции — “да “!»

«Кому нужны цивилизация и прогресс, если завтра ими некому будет воспользоваться?!»

«Это может каждый: не использовать моющие средства, не употреблять аэрозоли, не курить, экономить воду и электроэнергию, отказаться от автомобиля, пользоваться велосипедом, больше ходить пешком, сажать деревья и цветы».

«Сохраняй свое здоровье — ты частица природы и ценное достояние мира!»

«Наша Миссисипи ежегодно несет в Мексиканский залив около 600миллионов тонн сельскохозяйственных, промышленных и коммунальных отходов».

«Присоединяйтесь к нашей демонстрации сегодня! Завтра будет поздно!»

«Именно от вас может зависеть, каким окажется Великий исход человечества — путем к спасению или гибели!..»

Травы лечат печаль

Генри Торо считал, что для просветления души и прилива радости не обязательно нужны счастливые перемены в жизни и события. Достаточно выйти в лес, в поле, на берег чистой реки, оглядеться вокруг и задуматься. Ведь не может быть встреча с природой бесполезной и напрасной.

Он не любил Нью-Йорк, но считал, что в этом огромном городе можно отыскать для счастья зеленый уголок.

В нью-йоркском Центральном парке я увидел группу студентов. Они сидели и лежали прямо на траве (там это делать не возбраняется).

Один из студентов тихонько перебирал струны на незнакомом мне инструменте, напоминавшем одновременно и банджо, и гитару. Несколько человек так же тихо напевали:

Я силился разобрать слова и, наконец, понял: это же песня на стихи китайского поэта Бо Пу. Он жил аж в XII веке!

Издалека донеслась его мысль — сквозь столетия и тысячи километров.

И семьсот лет назад люди убегали от суетной жизни городов и искали красоту, успокоение и очищение души в горах, лесах, в полях, среди цветов, деревьев, трав, на берегах чистых вод, рек и озер.

И в древности знали, что встреча с природой благотворно влияет на психику людей, украшает нашу жизнь, улучшает настроение. Союз с природой — необходимость. От разнообразия окружающей фауны и флоры зависит богатство и широта человеческих чувств.

Так считало немало состоятельных ньюйоркцев еще в XIX веке. Они поняли, что их город превращается в каменный лес, где все меньше места живым травам, цветам, деревьям.

И в Нью-Йорке началось активное создание парков и скверов.

Многие туристы, наспех познакомившись с этим городом, потом заявляют: «В Нью-Йорке не встретишь живых трав и деревьев…»

Видимо, этим приезжим кружат головы небоскребы и супермаркеты, и некогда им побывать в парках и скверах, где

Будто не пролетело десяти лет

…Я видел издали только изящные руки девушки, ее темные распущенные волосы и желтый гриф гитары:

Девушка исполняла известную песню «Времена-то меняются». Мне показалось — ее голос очень знаком. Я стал пробираться через толпу демонстрантов, поближе к исполнительнице…

Толпа никак не давала мне протиснуться к девушке с гитарой.

И все же я узнал ее, даже издали, со спины… Это была она! Та, о ком десять лет я вспоминал лишь изредка…

Распущенные темные волосы, фигура, поворот головы, движения рук по гитаре и голос…

Ее голос! Будто не пролетело десять лет…

— Джейн! Джейн!

— Вы ошиблись. Меня зовут Пэл. Вы действительно обознались или это ваш способ знакомства на улице?