Татьяна Козырева - Девушка на обочине

Я заметила, что квартира Лены и Егора отделана точно так же, как наша: обои и линолеум тех же расцветок, стандартные двери и сантехника. Это укрепило меня в подозрении, что наша «трёха» предназначена для очередников. Первая волна заселения из двух «хрущоб» прошла, следующий дом по улице Ивана Сусанина планировали сносить через два месяца.

Цивильность обстановки вызвала у меня приступ хозяйственности, и я навела чистоту в доме, а также перемыла гору вещей, изгаженных папой. Привезла подвесной шкаф от ИКЕА и повесила его в своей комнате на трубу отопления. Для пущего уюта присобачила на стену пейзаж с горным озером. Здесь как нигде лучше чувствовалась мудрость древних: живи сейчас, ибо каждый твой день может оказаться последним.

Недели через полторы появились соседи — Сергей со Стасиком. Последнего я увидела впервые, и он произвёл на меня благоприятное впечатление. Компаньоны поселились в разных комнатах. Житомир на правах открывателя вписки захватил самую большую комнату. Он не поленился притащить с долгопрудненской помойки три коробки от компьютерных кресел, из двух сделал стол для ноутбука, накрыв его красивой скатертью, а из третьей — стильный низкий обеденный столик. Люди обедали за ним, полулёжа на пенках. Позже он раздобыл где-то поблизости три старых диванных подушки и соорудил себе кровать. Мы обживались в нашей новостройке.

Разговоры на кухне часто заходили о том, что мы будем делать, когда появятся законные хозяева. По первоначальной версии мы должны были сказать, что сняли эту квартиру задёшево (даже придумали сумму — $200) у какого-то левого мужика. А дёшево сдал потому, что квартира якобы под продажу, поэтому нельзя привозить мебель, и выселить могут в любой момент. У нас, типа, были подозрения, но мы польстились на дешевизну. Позже версию модифицировали: мужика видел только один из нас (чтобы не путаться в показаниях), а познакомился с ним случайно, заходя в гости к Егору. Отрицать наше давнее знакомство с соседями не надо. Житомир, сильно опасающийся московской милиции, настаивал на том, что на допросах ни в коем случае нельзя разойтись в показаниях, а то случится ужасное. Что именно, он не знал и доставал меня, чтобы я скорее проконсультировалась с моим кузеном-юристом. А я не заморачивалась, полагая, что гораздо важнее будет правильно вести себя с хозяевами, чтобы до милиции дело не дошло.

Единственным видевшим мифического арендодателя решили назначить Казанцева, как самого хитрого, прошедшего египетские застенки и способного врать с честным лицом. Кому-то пришла в голову гениальная идея сказать, что квартиру сняли у Сергея Пастухова и дать его питерский адрес. Для тех, кто не в курсе: это известный вор, он путешествовал автостопом и «крысил» (воровал вещи со вписок) во многих городах. А когда о его безобразиях узнало слишком много людей, он перестал появляться. Если менты его найдут, это принесет великую пользу прогрессивному человечеству.

Я, конечно, хвасталась некоторым своим знакомым, которые не пересекались с автостопной тусовкой и не могли проболтаться сплетникам типа тёти Ша или Грила. Распространяться об этом в среде автостопщиков смерти подобно: многочисленные бомжи тут же нас спалят, а незаинтересованным лицам можно. Добропорядочные обыватели дивились нашему нахальству и любопытствовали, чем же эта афёра может закончиться. Особенно мне понравилась формулировка «борзометр зашкалил».

В один прекрасный день я обнаружила вместо Казанцева его сестру Веру из Кирова, с которой мы были шапочно знакомы. Она приехала устраиваться на работу. Верушка тут же принялась стряпать различные блюда, чем сильно радовала чревоугодника Егора. Мужчины тоже приносили пользу: Саша установил свет в ванной и туалете, Стас починил подтекающий бачок. К сожалению, не полностью: труба текла ещё в одном месте, но теперь мы перекрывали холодную воду только на ночь.

Однажды, сидя на кухонном подоконнике, кот увидал в соседнем окне кошку. С тех пор он часто орал на разные голоса, вызывая громкое недовольство Житомира и тихое — Стасика. Остальные жильцы все равно любили Сэнди. А я стала еще больше недолюбливать Житомира. Особенно после того как он маркером нарисовал на рыжем коте синие продольные полоски, утверждая, что сделал из него бурундучка.

Я уехала в Питер по делам и вскоре получила SMS-ку от Лены, что якобы все жильцы хотят выписать кота, потому что их беспокоит запах. Вернувшись, я выяснила, что «все» — это Житомир и Стас, а запаха никакого нет. Тремя голосами против двух кот был оставлен.

А еще я узнала, что в мое отсутствие случился неприятный казус. На очередной кротовской тусовке какой-то враг пустил слух о сквоте рядом с домом Егора, и куча народу напросилась на вписку. Сам Егор пригласил только Костю Шулова из Питера и Вадика Назаренко, но вместе с ними притащились ещё четверо. Они громко базарили всю ночь, некий неидентифицированный москвич звонил приятелям по мобильнику и во весь голос хвастался, что находится в незаконно захваченной новостройке. Один из вписчиков был неимоверно вонюч, после него пришлось проветривать и выстуживать всю квартиру. Утром его спальник долго висел на двери и воздуха тоже не озонировал. Какие-то герлы дрыхли в моем спальнике (так им и надо, его как раз перед моим отъездом кот пометил) и пошарились в моих вещах. К счастью, ничего не спёрли, только половина шампуня пропала. Возможно, это пытался помыться вонючий чувак.

Назаренко отрицал свою ответственность за происшедшее: типа, он никого не приглашал. Шулов оправдывался тем, что он не выспался и потому не контролировал ситуацию. Выходит, никто не виноват, а shit happened. Придя домой, я застала выспавшегося Шулова и Житомира обсуждающими любимую тему: как отмазываться от ментов. Шулов, как обычно, сгущал краски и с серьёзным видом пугал передачей дела в ФСБ. Я попыталась поучаствовать в дискуссии, но быстро увяла: с этими любителями поиграть в Штирлицев мне было трудно.

Вадик Назаренко приходил в гости ещё раз. Рассказывал, что тётя Ша его уже поздравила с тем, что он засквотил квартиру: как всегда — слышала звон, да не знает, где он. Вадик всё отрицал и соврал, что квартиру снимает и может даже договор аренды показать. Но слух пополз, что было весьма досадно.

Вскоре в нашей новой квартире появился шестой жилец. Саша привез из Шилова Рязанской области свою девушку Надю. Такой у нас получился интернационал. Они снабдили кухню огромным матрасом, подванивающим кошачьим духом, а Верушку выселили. Она стала соседкой Стасика, потому что у них почти совпадал режим сна, а моего «совизма» она вынести не могла. Мы все оказались друг другу симпатичны и жили дружной семьёй, кроме вредного Житомира, который вечно был чем-то недоволен и громко гнал всякую пургу, другим неинтересную. Но Лене он почему-то нравился. Видимо, она обладала способностью видеть в нём позитивные качества, а другие не обладали.