Михаил Ильин - Подмосковье

Принято считать, что автором классических построек Ольгова был архитектор-итальянец, работавший в Москве, Франческо Кампорези. Действительно, архитектура главного дома усадьбы близка его произведениям. Некогда в парке находилось большое количество садовых павильонов, пополнявшихся в течение второй половины XVIII в. Так, за прудом видно небольшое классическое парковое здание; со стороны въезда в парадный двор усадьбы сохранилась одна из двух псевдоготических башен. Начало аллей, ведущих к усадьбе, отмечено парными обелисками. Поражает своим размером и хозяйственный двор с его службами, среди которых имелось даже здание ткацкой мануфактуры. В процессе обстройки усадьбы была изменена архитектура церкви 1751 г. Из барочной она превратилась в классическую с простыми благородными формами.

В отличие от прочих городов Подмосковья Дмитров имеет точную дату своего основания. Под 1154 г. летопись сообщает: «…того же лета родися Юрью (Долгорукому) сын Дмитрий (Всеволод) бе бо тогда на реце на Яхроме и со княгинею и заложи град во имя его и нарече и Дмитров». Конечно, это известие не надо понимать буквально как основание города в случайном и необжитом месте. Наоборот, археологические исследования показали, что город был основан среди уже существовавших селений, расположенных на важном водном пути к Волге по рекам Яхроме и Дубне. Позднее летописи не раз упоминают Дмитров, сделавшийся одно время даже самостоятельным удельным княжеством.

Естественно, что город нуждался в мощных укреплениях, тем более что расположенный в пойме ^реки, он хорошо был виден с окрестных холмов. Действительно, крепостным валам города найдется мало равных в Подмосковье. Их возникновение относится к домонгольскому времени; впоследствии они не раз чинились и наращивались. Валы окружают сравнительно небольшую территорию, где раньше размещались избы княжеской дружины, а также жили ремесленники и торговые люди. При археологических раскопках здесь были найдены остатки деревянных домов, небольшой горн для плавки железа, гончарная мастерская и ряд вещей бытового обихода. Вдоль гребня вала некогда стояли рубленые деревянные стены. Документы сообщают о восьми башнях, оборонявших древний город в начале XVII в.

Если внимательно проследить историю Дмитрова, в особенности передачу его в качестве наследства или «кормления» то одному, то другому князю, то окажется, что его правителями были лица далеко не заурядные и не безучастные к собиранию Москвой земли русской. Так, на рубеже XIV-XV вв. им владел сын Дмитрия Донского – Петр. В первой половине XV в. Дмитров неоднократно переходил из рук в руки в период междоусобной борьбы Дмитрия Шемяки и Василия Косого с московским великим князем Василием II Темным. В начале XVI в. город становится владением брата Ивана III – Юрия. В середине этого же столетия он был местопребыванием небезызвестных князей Старицких – противников Ивана Г розного. Поэтому можно обоснованно предполагать, что в Дмитрове должен был исстари существовать каменный собор. Наиболее вероятным временем его постройки могут считаться годы правления князя Петра Дмитриевича (1389-1428), тем более что его братья Юрий Звенигородский и Андрей Можайский деятельно украшали свои стольные города каменными храмами. Однако летописи и здесь хранят молчание по этому поводу, а огромный собор (илл. 137), укрытый городскими валами, судя по его деталям, относится уже к началу XVI в. (1509-1523), когда здесь князем был Юрий Иванович – брат Василия III.

137. Собор в Дмитрове. Начало XVI в.

Предполагаемая постройка каменного собора в начале XV в. подтверждается наличием белокаменных подвалов, находящихся под подклетом существующего собора. Эти подвалы следует считать подклетом древнего собора. Их расположение под землей легко объясняется наросшим с XVI в. культурным слоем позднейших отложений. За раннее происхождение этой части собора говорят и сохранившиеся древние окна, и неровная кладка в месте смыкания белого камня с кирпичом, и база из белого же камня для двойного пилястра на профилированном цоколе северной стены, в то время как сам пилястр, выложенный из кирпича, подымается вверх в виде простой лопатки.

По своему плану и внешним формам Дмитровский собор удивительно правильное и стройное здание. Его членение стен, карнизы, проемы окон и тимпаны закомар с группами круглых окон обнаруживают большую близость к Архангельскому собору Московского Кремля. В годы постройки нового собора в Дмитрове московские соборы, Успенский и Архангельский, завладели сознанием зодчих. Помимо этого, само обращение к архитектуре московских памятников отражало политические тенденции насаждать в зависимых от Москвы землях московские архитектурные формы. В Дмитровском соборе можно встретить и другие московские детали. Таковы, например, порталы с колонками, имеющими сноповидные капители и граненые апсиды. В соборе, где теперь находится местный музей, сохранился иконостас, относящийся, судя по ажурной растительной резьбе, к концу XVII в.

138. Св. Георгий. Изразцовый рельеф собора в Дмитрове. XVI в.

Наиболее интересной частью декоративного убранства собора следует считать его изразцовые рельефы. Два из них, с изображением Распятия, украшают тимпаны средних закомар южного и северного фасадов. Хотя они помещены на большой высоте, все же возможно рассмотреть отдельные их формы. Так, южный рельеф обрамлен колонками с дыньками наподобие обычного портала. Зато северный имеет богатую узорную кайму, кажущуюся более органичной при плоскостном характере фигур. Несогласованность общей формы рельефов с рисунком самих закомар свидетельствует о их более позднем появлении на стенах собора. Оба рельефа очень близки к изразцовому же рельефу на ту же тему из не дошедшего до нас Борисоглебского собора в Старице (1561). Поскольку в 1566-1569 гг. дмитровским князем был Владимир Андреевич Старицкий, постольку можно предполагать, что дмитровские рельефы были изготовлены по его заказу или, как полагают некоторые исследователи, созданы даже в середине XV в. известным московским мастером В. Д. Ермолиным.

139. Собор Борисоглебского монастыря в Дмитрове. 1537

Несравненно более интересным является огромный, до 3 ж в диаметре, изразцовый же рельеф, изображающий св. Георгия (илл. 138). Местоположение его малопонятно, поскольку он помещен на южной стороне собора, почти у его портала, на уровне человеческих глаз. В то же время и по размеру и по рисунку он явно был рассчитан на далекую точку зрения. Выполнен этот рельеф, как и остальные, техникой светлых по тонам полупрозрачных глазурей, что придает этим скульптурным произведениям характер своего рода живописи. Обжиг частей рельефа стоит на большой высоте. Известно, что при этом процессе керамические произведения уменьшаются в размере. Тем не менее отдельные детали рельефа хорошо подогнаны друг к другу. Гамма красок состоит из охристо-золотистых, охристо-зеленых и фиолетовых тонов. Не менее совершенны и скульптурные качества рельефа, начиная от фигуры Георгия и кончая двойным орнаментальным обрамлением. Зубчатый край последнего, как и витой вал, несколько напоминает рисунок печатей на документах. Можно лишь пожалеть, что искусство монументальной многоцветной керамики, столь удачно воплощенное в рельефах Дмитровского собора, не получило дальнейшего распространения. Лишь в XVII в. оно оживает вновь, но уже в совершенно ином виде.