Александр Дюма - Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию

Заметьте, что при всех этих лошадях Нарышкин никогда не имел при коляске и в квадриге других лошадей, кроме нанятых, которые стоили ему 50 франков в день. Как исключение, в Санкт-Петербурге в свою коляску Женни запрягала двух рысаков, которые приводили в отчаяние великосветских русских дам: безумие видеть, что простая артистка могла ехать вдвое быстрей, чем они, если ей так хотелось.

Когда решили, что отправимся в Елпатьево открывать охоту, пришлось поинтересоваться состоянием замка. Нарышкин бывал там дважды в своей жизни, но один. Так вот, Нарышкин в качестве потомственного боярина является человеком, умеющим лучше других как окружить себя роскошью, так и обойтись без нее. Нарышкин не вспомнил даже, есть ли у него в Елпатьево кровати. Решили послать Дидье Деланжа в роли квартирмейстера.

Дидье Деланж уехал на почтовых. Через четыре дня он вернулся с перечнем совершенно необходимых вещей. Было их на 7 тысяч франков: простыни, матрасы, посуда. Купили все необходимое, доставили в трех фурах, и Дидье Деланж уехал вновь размещать покупки.

Мы должны были провести в имении Елпатьево три дня.

Понятно, что для того, кто противится подобному образу жизни, нет русского богатства, каким бы значительным и удваиваемым одним, а порой двумя управляющими, оно ни было! Поэтому, прежде чем уехать из Москвы, мы купили зимнюю одежду. Мы скоро окажемся в сезон снегов среди степей Калмыкии и гор Кавказа. Надлежало позаботиться о том, чтобы дать отпор морозу в 15-20 градусов.

Заказали Муане и мне костюмы, самые удобные для путешествия, какие знаю. Добавили к этому два редингота из овчины, что носят богатые мужики и называют их тулупами. Наконец, укомплектовали наш московский гардероб сапогами на меху и полным набором домашних туфлей из Торжка. Я забыл сказать о бараньих шапках, которые придавали нам такой чудовищный вид, что вынуждали самих лопаться от смеха.

Два фактора мы упустили из виду: самовар, чтобы пить чай, и переводчика, с помощью которого могли бы разговаривать с жителями страны в пути, что предстоит одолеть. Мы нашли несессер на базаре, и Женни не захотела перепоручать кому-либо проверку комплекта. Что касается переводчика, его выделил ректор Университета, который перебрал своих лучших учеников и представил нам, как у нас говорят, одно из доверенных лиц. Он носил благозвучную фамилию Калино.

Мы отправились вечером 6 сентября при свете луны, не менее прекрасном, чем 4 августа, нанести последний визит Кремлю. Ради воспоминаний, что он нам оставит.

Назавтра мы сказали «прощай» нашему дорогому особняку, который, очень надеюсь, во что бы то ни стало, однажды снова увидеть. Поехали в Троицу в двух экипажах: Нарышкин, Женни и я в дорожной коляске; Калино [207] Калино Николай ― своекоштный студент I курса физико-математического факультета Московского университета. и Муане ― на телеге. Они сами избрали отдельный от нас способ передвижения, позволяющий им обратиться в школьников на каникулах.

Мы ехали в Троицу. В пять часов утра Муане и Калино, зачарованные обретенной свободой, пустились в путь. Нарышкин не проявил такого же энтузиазма к паломничеству, пожелал ехать только после хорошего завтрака.

Накануне вернулся Дидье Деланж, и мы были заверены, что теперь можем ехать без опасений, если в Елпатьеве будет не так хорошо, как в Санкт-Петербурге, то во всяком случае, почти так же, как в Москве. Излишне говорить, что Деланж входил в состав нашего персонала. Больше Деланж не покидал, как и тень, Нарышкина. Что касается Кутайсова [Кутузова], тот уехал с последним фургоном вместе со своей интимной утварью. Так как ему не нужно в Троицу, он должен будет ожидать нас в Елпатьево 9-го в течение дня. Стол к обеду накроет в шесть часов. Если приедем позже, подаст ужин. Семена предупредили, и охота должна будет организована на следующий день.

Как говорят во Франции, первым мы съели белый хлеб.

В полдень четверка лошадей понесла нас большим галопом. Замена лошадей была приготовлена на полпути, то есть в пяти-шести лье.

Дорога из Москвы в Троицу великолепна, вся обсажена деревьями. Самые примечательные ее места ― Пушкино-Дело и Рахманово. На выезде из Москвы глазам предстает на некоторое время Мытищинский акведук, построенный Екатериной, который подает воду на большую Сухареву башню - резервуар Москвы. Не сделать и ста шагов по этой дороге, чтобы не встретить путника в одном из двух направлений.

Благодаря скорой езде мы прибыли в Троицу еще на закате. Трудно увидеть что-нибудь более величественное, чем этот монастырь размером с город, когда косые лучи солнца отражаются в шпицах и его золоченых куполах. Прежде чем попасть в монастырь, проезжают большой посад, которому он дал начало и где насчитывается тысяча домов и 6 церквей. Окруженный холмами, придающими месту более живописный, чем общий вид, и чем вид городов России на равнинах, монастырь расположен на высоте, доминирующей над другими. Он защищен толстой и высокой каменной стеной и 8-ю башнями. Это живой средний век, как Эг-Морт, как Авиньон. В комплексе сооружений ― колокольня, 9 храмов, царский дворец, жилище архимандрита и кельи монахов. Туда мы войдем завтра. А вечером ужинаем и заказываем комнаты на постоялом дворе монастыря. Когда я сказал: «мы ужинаем на постоялом дворе монастыря», я был неправ. Должен сказать: «мы ужинаем в…» Практика постоялых дворов Коневца и Валаама, о которой я рассказал, насторожила Нарышкина, и в ящиках экипажа Дидье привез на новую квартиру превосходный ужин, приготовленный в Москве.

Итак, речь шла не более, чем о комнатах и постелях. Комнаты ― грязные, кровати ― жесткие. И, в конечном счете, с превосходным чаем и хорошей беседой до двух часов утра и подъемом в шесть нетрудно заполучить четыре часа мученичества. Можно хорошо рискнуть четырьмя часами мученичества в монастыре св. Сергия [208] Св. Сергий (03.05.1314―25.03.1392) ― Варфоломей в миру и великий Игумен Русской земли преподобный Сергий Радонежский; родился в селе Варница, которое находилось на левом берегу реки Ишни, в четырех верстах к северо-западу от Ростова Великого, за дорогой из Москвы в Ярославль; в 1337 году, после смерти своих родителей, от Митрофана, игумена маленького сельского монастыря или насельника Хотьковской обители, принял монашеский постриг с именем в честь святого мученика Сергия; с топором в руках основал известную Лавру; в 1380 году благословил великого князя Дмитрия Донского на Куликовскую битву: «Иди смело, без колебания, и победишь. Господь будет тебе помощником и заступником», и от своей братии дал ему двух героев, Александра Пересвета и Андрея Ослябу; не раз гасил на Руси княжеские раздоры и распри; полвека в Радонежской пустыни сделали Сергия духовным отцом народа, обретающего силу в единении. . Оно, между прочим, становится легким и сладким для некоторых паломников и паломниц.