Леонид Кавелин - Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

Налево от камня помазания в расстоянии 30 шагов внутри храма стоит небольшая часовня, кувуклия, желтого мрамора, в виде катафалка, с легким куполом, украшенная с обеих сторон полуготическими дугами; красиво высится она под огромным куполом храма. Вообще архитектура этого памятника довольно изящна; ее портит несколько лишь малая и неопрятная коптская часовенка, прилежащая извне к западной стене кувуклии. Эта кувуклия вмещает в себе неоцененное сокровище – Гроб Господень. Внутренность ее состоит из двух частей: сперва входят через малые и низкие двери с восточной стороны в так называемый придел Ангела, почти квадратный. В средине небольшая подстава, в которую вделана часть того камня, который был привален погребавшими Спасителя ко входу в погребальную пещеру. «Ангел Господень сшед с небесе, приступль отвали камень от двери Гроба, и седяше не нем. Отвещав рече женам (Марии Магдалине и другой Марии, которые пришли видеть гроб): не бойтеся вы: вем бо, яко Иисуса распятого ищете. Несть зде: воста бо, якоже рече, приидите, видите место, идеже лежаше Господь» (Мф 28). Этими знаменательными словами и ныне Ангел как бы вводит каждого в Гроб Господень. Большая часть этого камня вделана ныне в престол армянской церкви, находящейся на Сионе, на месте дома Каиафы; об этом упоминает еще католический паломник XV века князь Радзивилл в следующих выражениях: «на великом алтаре (в армянской церкви) лежит большой камень, которым был завален Гроб Господень, – «велий зело», ибо имел в длину не менее четырех локтей, а в ширину около двух, в толщину более чем на пол локтя. Справедливо говорили жены Мироносицы: «„кто нам отвалит камень?” ибо едва ли десять человек было бы достаточно для сего».

Из придела Ангела малые двери, в которые едва можно войти согнувшись или опустясь на колена, ведут в самую пещеру, иссеченную в скале, где был гроб. Отверстие это в том же самом направлении, как и дверь в кувуклию, то есть на восток. Внутри пещера Святого Гроба почти квадратная: три человека на коленях могут поместиться в ней рядом. По правой стороне от входа ложе, высеченное в скале. На этом каменном ложе было положено тело Господа Иисуса, по обычаю еврейскому, т. е. головою на запад, ногами к востоку. Теперь самый Гроб, стены и своды пещеры одеты мрамором, так что вовсе не видно скалы, а о том, что это ложе высечено в скале, не зная нельзя и догадаться. Без сомнения это не успокаивает благочестивого ожидания, даже больно христианскому сердцу, на которое нагота и хлад этой скалы действовали бы гораздо пламеннее; но что делать, когда это было единственным способом сохранения Святых мест через столько веков и поколений. И потому везде почти в Свястой Земле поклонник встретит мраморную одежду оных.

Верхняя мраморная доска белого цвета с розовым отливом; она разделяется на две почти равные половины; есть предание, что однажды мусульмане вознамерились отобрать ее для своей великой мечети; тогда Ангел, постоянный невидимый страж Святого Гроба, видя скорбь о сем христиан, провел по доске перстом и камень разделился надвое.

Если взглянуть на юго-западный угол мраморной одежды, видно, что часть мрамора, одевающего переднюю сторону ложа и верхнего карниза, была когда-то отломана и снова приставлена. К стыду наших богомольцев, рассказывают, что этот кусок был тайно отломлен одним из них по чувству неразумной ревности. Когда пропажа эта была замечена пономарем и донесено о сем наместнику Патриарха, митрополиту Мелетию, он немедленно приказал объявить богомольцам, что если в течение назначенного времени не будет принесен к нему похищенный камень, то виновный будет предан проклятию. Угроза подействовала на неразумного похитителя, – отбитый кусок был принесен и приклеен на свое место.

Над святым ложем, с задней его стороны сделано мраморное барельефное изображение Воскресения Христова с предстоящими Ангелами, которые закрыты двумя живописными образами: в головах латинским, а в ногах армянским, в знак права их на служение в пещере Святого Гроба. Эти иконы стоят на мраморном карнизе, идущем в виде пояса по сторонам ложа; здесь же ставятся от каждого вероисповедания подсвечники с горящими свечами, а между ними фарфоровые вазы с цветами, ежедневно меняющимися.

Один из русских поклонников по усердию к Святому Гробу, снявши в первое свое посещение меру и рисунок с барельефного изображения Спасителя и Ангелов, сделал на него серебряный высокой работы оклад, чтобы он служил постоянным украшением Святого Гроба, но в поставлении его на желаемом месте встретил со всех сторон великие препятствия и наконец вынужден нашелся безусловно подарить оный грекам, которые поставили его над входом в церковь Воскресения, вверху, противу часовни Святого Гроба, т. е. над так называемой «царской аркой».

В потолке кувуклии, представляющем небеса, изображены: Деисус и 12 апостолов. Вся пещера сверху освещена дорогими лампадами, висящими в несколько рядов; для свободного движения воздуха сделано в потолке отверстие, над которым сверху выше крыши часовни протягивается большое полотно, представляющее также небесный свод, усеянный звездами, среди коего виден воскресший Победитель ада и смерти с хоругвию в руках. Карнизы пещеры Святого Гроба украшены греческою надписью, ибо греки были единственными возобновителями ее после пожара 1808 года.

Поверхность мрамора, одевающего посмертное ложе Источника жизни, часто умащается ароматами и окропляется благоуханиями (розовою водою); еще чаще омывается она слезами покаяния, умиления и любви, ежечасно льющимися на этот единственный Гроб, который не даст мертвеца своего в день судный. «Воста бо, несть зде… и паки приидет судити миру, егоже созда».

Имея довольно времени, чтобы собрать свои мысли, пока поклонялся святыне наш владыка, с наклоненной головою и сокрушенным сердцем вошел я в погребальную пещеру и лишь слезами покаяния и сокрушения мог выразить чувства, волновавшие меня в эту незабвенную минуту. Но где найду слов выразить, что чувствовал, прощаясь с этою великою святынею через 16 месяцев, при разлуке со Святым Градом? Не обинуясь скажу, что если бы в то время, когда я, стоя на коленях и наклоня голову на драгоценный мрамор, прильнул к нему горящими устами, роняя на его благоухающую поверхность горькие слезы о разлуке с сею святынею, если бы кто-нибудь, говорю, в это время подойдя сзади, отделил мою голову от плеч, – последнее мое слово было бы благодарение ему, как благодетелю души моей!.. «Воистину бо яко живоносец, яко рая краснейший и чертога всякого царского показася светлейший мне, Христе, Гроб Твой, источник нашего воскресения».